Мы, Мигель Мартинес. Война

Пришел на встречу Антипо-Чикунский не один, а прихватив с собой пару бутылок хорошего французского коньяка. Подумал, что после этого перехода будет как раз кстати. Впрочем, Николай Герасимович в обращении был прост, так что разговор получился душевным, тем более что от официоза — торжественных мероприятий по встрече делегации он откровенно устал. Конечно, сначала рассказал о самом переходе до Марселя, он шёл на трампе «Ильич», а вот дальше пересел на «Дерзкий». Британию обходили по широкой дуге, но уже в Балтике, у острова Мён наткнулись на парочку польских эсминцев, осуществлявших тут патрулирование. Сведения о караване, скорее всего, просочились от бритишей, те все-таки могли его заметить, тем более что проход мимо Копенгагена уже цельным караваном не мог остаться незамеченным. А сложить два и два лимонники всегда могли с легкостью. Правда, британского флота на Балтике не было. Но польские эсминцы, которые явно поджидали караван, оказались неприятной помехой. На всей скорости «Дерзкий» бросился на перехват лихих пшеков. Первым на нас шел «Бужа» (Буря) под командованием капитана 1-го ранга Болеслава Соколовского, который соколом рванулся к беззащитным транспортникам. Пётр Александрович Евдокимов, переведенный на «Дерзкий» с эсминца Балтийского флота «Карл Маркс» не растерялся и выжал из боевого корабля всю возможную скорость. «Предупредительный» выстрел поляка пришелся в транспорт «Ленин», который оказался прямо по курсу противника. Польский эсминец, построенный во Франции, был вооружен четырьмя 130-мм орудиями, казалось бы, намного серьезнее, чем советские «Новики», но французские орудия 130/40 Model 1924 считались весьма неудачными — низкая скорострельность и неудобство заряжания были их ахиллесовой пятой, при этом 102 мм орудия Обуховского завода обладали вдвое большей скорострельностью и ненамного худшей баллистикой, их до сих пор производили малыми сериями, а до революции завод выпустил более 200 таких стволов. Экипажи обоих эсминцев, и нашего, и польского боевого опыта практически не имели, для них это было первое морское сражение, поэтому отчаянно мазали оба корабля, вскоре к веселью присоединились, с польской стороны француз по происхождению, систершип «Бужи» «Вихер» (Вихрь) под командованием капитана 3-го ранга Тадеуша Моргенштерн-Подъязда (ох и любят поляки дробные фамилии), а с нашей «Беспокойный», под командованием Михаила Фёдоровича Белова, командовавшего до этого эсминцем Балтийского флота «Ленин». Первым добились попадания всё-таки советские моряки, разворотившие скулу «Вихрю», но тут оба советских миноносца схватили по подарку от поляков. Правда, обошлось без больших повреждений, но сигнал был неприятный — всё-таки двухпудовые снаряды были для «Новиков» весьма болезненными. Правда, чуть позже удача опять склонилась на сторону русских моряков, которые сумели добиться еще нескольких попаданий — выведя из строя кормовое орудие на «Вихере» и удачно угодившее в боевую рубку «Бужи», в которой погиб командир польского отряда Соколовский. Еще неизвестно, чем бы кончился бой, но тут на арене появился испанский крейсер, который смело пошел в сторону дерущихся противников. Испанец вывесил сигнал «вступаю в бой», и Моргенштерн предпочел с поля боя ретироваться, тем более что его «Вихор» получил еще одну опасную пробоину у самой ватерлинии. Наши корабли в этой схватке обошлись минимальными потерями, было убито четверо и ранено одиннадцать человек.

(миноносец «Ягуар»)