Мы, Мигель Мартинес. Война

— Мы подготовили для войны с Польшей войска двух округов: Киевского и Белорусского. Кроме этого для операции мы решили использовать и две дивизии из Ленинградского военного округа. Общая численность сосредотачиваемой в данных областях группировки: шестнадцать стрелковых, шесть кавалерийский дивизий, восемь отдельных танковых бригад, шесть отдельных артиллерийских бригад, шесть бронепоездов с артиллерией большого калибра, три авиационные смешанные бригады. Общая численность порядка трехсот тысяч человек. Часть дивизий переброшены с Дальнего Востока и имеют опыт сражения с японскими военными. Общее командование Польского фронта поручено товарищу Тимошенко. Координатором всего Западного направления — то есть экспедиционного корпуса товарища Егорова и Польского фронта товарища Тимошенко поручено товарищу Буденному. Эти войска находятся на некотором отдалении от границы. По нашим планам начало операции «Варшавянка» должно совпасть с наступлением польской армии Восток на группировку наших войск в Прибалтике. Для купирования возможного прорыва в распоряжение товарища Егорова передаются дополнительно две артиллерийские бригады и резервная 40-я дивизия, которую мы перебросили из состава Дальневосточной армии под командованием товарища Базарова. Дивизия создавалась как кадрированная, в тридцать втором доукомплектована до полного штата. У командования на хорошем счету. Главная задача — как можно прочнее удерживать оборону и заставить ударный кулак противника увязнуть в тяжелых позиционных боях. С началом польского наступления произойдет переброска войск на исходные позиции. По нашим расчетам это займет от семи до десяти дней. После чего будут нанесены удары с целью окружения Восточной армии противника и прямой атаки частей РККА на Варшаву. Одновременно с наступлением на столицу врага частей Польского фронта планируется удар из Восточной Пруссии силами союзных войск и отрядов Экспедиционного корпуса.

— Товарищ Тимошенко, как вы оцениваете готовность выделенных вам частей и соединений?

Тимошенко посмотрел на Сталина, вздохнул и ответил:

— Товарищ Сталин! Я считаю, что войска подготовлены недостаточно. Особенно это касается состояния только что сформированных танковых бригад, танковые они по названию, но по большей части состоят из бронеавтомобилей и небольшого количества легких танков — по батальону на каждую бригаду. При этом состояние техники вызывает серьезные опасения. Её готовность сейчас примерно на тридцать процентов, в первую очередь, танков. Это техника новая, часто ломается, проблемы с запчастями. Состояние кавалерийских дивизий удовлетворительное, несколько хуже с готовностью стрелковых дивизий к совершению маршей и. Если не обеспечить переброску войск железнодорожным транспортом, уверен, что сосредоточение вверенных мне войск займет от двух о трех недель.

— Это совершенно неприемлемо, товарищ Тимошенко. — в голосе Сталина прорезались неприятные резкие нотки.

— Так точно, товарищ Сталин. Ведется работа по исправлению выявленных недостатков. Думаю, примерно за две-три недели сможем подтянуть войска до более-менее нормального уровня. Не хватает командных кадров. Прошу разрешения привлечь в войска специалистов, которые были задержаны по делу «Весна». Есть большая группа краскомов, которым так и не было предъявлено обвинений, но и в войска они не вернулись.

— Товарищ Тимошенко, составьте вместе с товарищем Шапошниковым документ на эту тему, мы его срочным порядком рассмотрим. Хочу только сказать, что многие осужденные по этому делу реабилитированы, часть из них хорошо показали себя в боях в Китае. Так что зрелое зерно в вашем предложении, несомненно, есть.

Сталин встал, прошел к окну, вытащил папиросу и закурил. За несколько затяжек он продумал какую-то мысль и, оставив папиросу тлеть, обратился к товарищу Молотову:

— А каковы будут политические последствия нашего конфликта с Польшей?

— Нападение польской эскадры на наш морской караван сам по себе «Казус белли»[2], но не однозначный. Есть решение Лиги наций об эмбарго на поставку воюющим сторонам конфликта оружия и боеприпасов. Думаю, у нас резко ухудшаться отношения с Британией, об вступлении в Лигу наций придется забыть, британцы играют там первые роли, так что тут у нас будет полный афронт. Думаю, станут значительно хуже отношения с Францией и Италией. С Италией ясно почему — Муссолини как союзник империи не потерпит нашего прямого вмешательства в конфликт, а французы — слишком много вложили в польский режим, поляки должны французам так много по кредитам, что даже социалистическое правительство не сможет игнорировать интересы своих капиталистов. Да и САСШ будет не в восторге — они только начинали вкладываться в Варшаву, а теперь это потеряет смысл.