Мы, монстры. Книга 1. Башня (СИ)

Она сердито вскинулась, но стоило им встретиться взглядами, как гнев и‍з нее улетучился. Лишь усмехнулась и покачала головой. А пото‍м очень серьезно сказала:

— Ты красивый.

И снова подалась вперед, вновь положила ладонь на щеку, провела большим пальцем по губам. И прошептала:

— И знаешь, как этим пользоваться, правда?

Подмигнула, резко отстранилась, подхватила с пола коробок, вернула на полку и надолго замерла перед ней, медленно водя указательным пальцем по другим снадобьям.

— Ты там считалкой определяешь, чем меня поить? — спросил Йен.

— Ш-ш! — шикнула она.

— Расскажи о Затхэ, — попросил он.

Ведьма бросила косой взгляд, вздохнула.

— Затхэ, — сказала она, — первый монстр, первый оборотень. Отец чудовищ.

Йен тихо присвистнул. По крайней мере, эта версия была похожей на даарскую легенду о Звере. Но он-то, Йен, ко всем этим монстрам, отцам и праотцам — он какое к ним имеет отношение?

— Сын Эйры, — добила Алеста.

— Богини любви? — уточнил Йен. Он не слишком интересовался Мертвыми и их историей. И вполне мог спутать имена. Он и подумал, что спутал: монстр и богиня любви — совершенно разные истории.

— Боги не умеют отдавать свои силы детям... или не хотят... — задумчиво проговорила Алеста, покрутила в руках, рассматривая, коробок, но думала о своем. — Любви Затхэ не получил. Никто не любил его, никого не любил он. Наверное, не умел. И научить было некому. А когда внутри тебя дыра, которую ты не можешь заполнить любовью, она заполняется ненавистью... Затхэ разозлил богов, и те изгнали его. Он пришел к людям, но те не смогли его принять. И людей, и богов — он всех возненавидел...

Алеста замолчала, мрачно глядя на коробок — будто тот у нее золотую монету украл, спрятал и теперь не открывается.

— Печальная история, — хмыкнул Йен. — Но точно не обо мне. С любовью у меня проблем нет. Родственники, правда, в последнее время слегка разлюбили... Хотя они и раньше не особо... Эй, не надо так смотреть! У меня нет проблем! Знаешь, сколько девиц у меня было?

Она чуть заметно усмехнулась, но во взгляде вновь сквозила та странная жалость, и мягко посоветовала:

— Умолкни... И иди сюда.

Йен поднялся, снова зацепил головой потолок, тихо ругнулся, но к ведьме подошел. А та набрала в горсть порошок, раскрыла ладонь, поднеся к самому его лицу, и вдруг подула. Порошок взметнулся, Йен дернулся, но запоздало — уже вдохнул его. Уже почувствовал сладкий, едва уловимый фруктовый запах, который тот источал.

Закашлялся, чихнул, отплевываясь. Пробормотал:

— Ты меня напудрить так что ли пытаешься?

— Что сделать? — переспросила она.

— Пудра, дикое создание, — сказал он. — Порошок для лица. Чтоб лицо… А, черт с ним, с лицом! Это что было?

— Морок, — ответила она и вновь хищно улыбнулась.

— Вот сразу стало все понятно, ага, — кивнул Йен. Она пожала плечами и двинулась к двери, но он перехватил ее руку. Ведьма дернулась, круто разворачиваясь, и зеленые глаза блеснули совсем по-звериному. Будто все-таки съест сейчас. Или загрызет — а съест позже. В котле ведь еще надо бы проварить...

— Что за морок? — спросил Йен, глядя сверху вниз. И на этот раз он притянул ее к себе, так, чтоб глаза были совсем близко. Чтобы губы были совсем близко. — Куда ты собралась? Какой у нас план?

— Посмотрим на тебя настоящего, — ответила она, выдержав взгляд.

— А потом? Ты поможешь понять, как с ним справиться?

Она смотрела долго и странно. Наконец ответила:

— Да, — вырвала руку и пошла к двери.

— Что за морок? — спросил он ей вслед.

— Отведет взгляды, — Алеста обернулась к нему с хищной полуулыбкой у самой двери. — На случай, если тебя кто-то ищет. Тебя ведь ищут? Зверя такой мощи не могут не искать.

Йену показалось, что так она сдела‍ла ему комплимент. А может, пошутила. По улыбке разобрать был‍о трудно.

— Я буду невидимым? — спросил он.

— Тебя будут видеть, но не обратят внимания, — объяснила она. И вышла.

— А такое бывает? — он догнал ее на крыльце, глянул на выскочившего было наперерез пса, и пес тут же заскочил обратно. — А собака у тебя в будке живет? Это вообще собака?

— Какая же это собака? Это слишком разговорчивый посетитель, — хмыкнула она и вновь обернулась. Окинула придирчивым насмешливым взглядом. — Я его в собаку превратила.

— Пф, напугала! — пожал плечами Йен. — Я и так отец. Монстр. Запх… Как это чихающее имя правильно звучит? Куда мы идем?

Алеста приложила палец к губам, взяла его под руку, прижалась крепко — крепче, чем надо бы для маскировки. И повела сквозь толпу.

— Мы идем к башне? — шепотом спросил он, честно помолчав минут десять. — Зачем мы идем к башне?

— Я спрячу тебя за забором, — ответила она. — Мои люди проследят из башни за твоим обращением. Так ты не причинишь вреда никому. И мы увидим, что ты из себя представляешь.

— Твои люди? — переспросил он.

Судя по домику, по кривому забору и дыре в нем, никаких людей у нее не было. Иначе дыру-то заделали бы. Но — кто их, колдунов, разберет? А может, это модно в Нат-Каде, чтоб дыры в заборе были.

Йен тронул серьгу в ухе. И улыбнулся.

Глава 39. Просто свет