Мы, монстры. Книга 1: Башня

— Эй! — позвал его Йен, вытянул было шею, чтобы туда заглянуть, но передумал — оттуда утробно зарычали.

— Ладно, ладно, — пробормотал Йен себе под нос. — Я вообще не к тебе. Я к твоей хозяйке.

И направился к покосившемуся крыльцу.

Остановился у двери. Снял шляпу, бросил в сторону. Пес откуда-то рыкнул, мол, чего двор засоряешь. Но не вышел. И даже шляпу не погрыз.

А Йен еще раз взлохматил волосы, осторожно постучал в дверь и так же осторожно позвал:

— Хозяйка! Я там, кажется, тебе собачку напугал...

Дверь, скрипнув, приоткрылась.

Йен решил, что его приглашают. Толкнул ее, сделал было шаг, вовремя отшатнулся, чтоб не врезаться головой в косяк, пригнулся и все-таки вошел. Было тесно. И он слегка зацепил головой потолок, когда попытался выпрямиться.

Ведьма стояла спиной к нему, склонившись над котлом в углу.

Пахло травами, пряные ароматы почти полностью перебивали едва уловимый гнилостный запах. Было душно, сыро. И чьи-то сушеные лапки висели под потолком, вплетенные в связки трав.

“В этом городе будет хоть одно помещение, в котором мне удастся встать во весь рост?” — мысленно проворчал Йен, глянул под ноги, пожал плечами и сел прямо где стоял, на пушистую шкуру. Только к стене сдвинулся, чтоб не посреди дома сидеть. И чтоб об него не споткнулись. Вдруг ведьму на выход понесет.

Ведьма бросила еще щепотку в котел, пробормотала что-то, и Йен удивился: голос был девичьим, чистым. Прищурился рассматривая ее, а она выпрямилась и развернулась. Йен бы отшатнулся от неожиданности, но некуда было — он уже и так в стену упирался. И казалось, дернется посильнее — стена развалится.

Так что Йен не дергался. Просто очень удивился.

Волосы у нее были спутанные, платье - не платье, лохмотья, тряпки. И даже за всем этим — она была красивой. Бледная кожа, тонкие черты лица, брови вразлет и огромные зеленые глаза, которые сейчас смотрели внимательно, настороженно, со звериной опаской. Будто она никак не могла решить: убежать от него или укусить. Но она не бежала, медленно двигалась к нему, плавно, крадучись. По-кошачьему грациозно.

“Не кусаться”, — чуть не предупредил ее Йен. Вовремя прикусил язык — и так странная какая-то, не хватало сейчас ее напугать.

“Тут все странные, — подумал Йен. — Что эльф, что собака, что ведьма...”.

А она дошла наконец до него, резко присела на корточки, всмотрелась в глаза, подалась вперед — оказалась совсем близко. Даже дыхание ее почувствовал. Но никакого запаха. Будто бы ее не было здесь — наваждение, а не ведьма.

Наваждение тем временем тоже принюхалось. И в зеленых глазах вспыхнуло очень искреннее недоумение.

— Только не говори, что ты тоже не знаешь, кто я такой, — шепотом попросил Йен.

— За-атхэ..? — прошептала она в ответ, но будто бы не сказала — спросила.

— Будь здорова? — в тон ей уточнил Йен.

— Ты не знаешь, — проговорила она почти в губы. Так близко, что ее захотелось поцеловать. Он может и поцеловал бы, но слишком отвлекся на искреннюю жалость в ее взгляде.

— Что я должен знать? — прошептал он. И добавил. — Мы шепчем. Давай погромче, а?

— Зачем? — она хитро прищурилась. — Тебе страшно?

— Мне неу… — Йен оборвал себя, прокашлялся и заговорил нормальным тоном. — Мне неудобно. Как и тот факт, что ты совсем вжала меня в стену. Поэтому...

Осторожно положил ладонь у основания ее шеи и медленно отодвинул от себя. Она легко подалась, не отводя хищного, насмешливого взгляда.

— Чего я не знаю? — спросил Йен.

— Ты не знаешь, кто ты такой, — ответила она. — Ты пришел, потому что хочешь узнать. Я тоже хочу узнать.

А потом снова подалась вперед и выдохнула в лицо:

— Я хочу посмотреть.

И улыбнулась неожиданно широко, обнажая белые острые клыки.

— Так, — серьезно сказал Йен, — уважаемая, хватит на меня бросаться.

И снова уперся ладонью в нее и снова аккуратно, но уверенно отодвинул.

— Красивая же девушка, — сообщил, глядя в глаза с легкой укоризной, — чего тебе на мужиков бросаться? Пусть мужики бросаются.

— Ми-илый, — протянула она, вновь хищно улыбаясь и вновь сверкая клыками, — давно прошли те времена, когда на меня бросались. Знаешь, сколько мне лет?

— Сто? — тут предположил Йен. — Двести?

— А ты умеешь делать женщинам комплименты, — она заулыбалась еще шире. Протянула к нему руку, положила холодную ладонь на щеку. Погладила.

— Обычно — да, — честно признался Йен и переключился. — Что такое Затхэ?

Слово застряло в голове. Отзывалось смутно знакомым эхом.

Она принюхалась еще раз, удивленно вскинула брови, внезапно скользнула вниз — к его ногам. И рывком стащила сапог. И второй.

— Больно же! — прошипел он. — И вообще — мне кажется, мы еще не на той стадии отношений… Ты что делаешь?

Она разматывала полоски ткани. И тихо бормотала себе под нос.

— Поранился… бедный…

Потом метнулась к столу, схватила коробок с мазью, прыжком оказалась рядом и открутила крышку. В нос ударил отвратительно сладкий запах.

— Не-ет, — тихо простонал Йен, — я ж задохнусь, ведьма! Убить меня решила?

Она, не глядя на него, вскинула ладонь, призывая помолчать и не мешать, и Йен подумал: “Очень знакомый жест”.