Мы, монстры. Книга 3: Зверь

       — Не время обвинять, — объяснил Лаэф и положил ладонь на плечо. Ладонь жглась холодом даже через плащ. — Сейчас — тот самый момент, о котором ты твердил так давно. Я знаю Нивена, я знаю Затхэ в новом обличье, я знаю: никто из них не уступит. Сил Нивена не хватит, чтобы бороться с Затхэ. Но он не уступит.

       — И что делать нам? — спросил Ух’эр, в очередной раз не успев придумать шутку.

       Когда ожидаешь обвинений, а тебе кладут руку на плечо, когда делает это Лаэф, — трудно не растеряться.

       — Ждать, — пожал плечами Лаэф и едва заметно улыбнулся кому-то за его плечом.

       Ух’эр привычно развернул голову назад, чтобы глянуть себе за спину.

       Тэхэ осторожно шагала к ним — ступала медленно, сосредоточенно глядя под ноги, будто боялась, что сейчас то ли ноги сломаются, то ли земля под ней провалится. Ух’эр в общем-то мог устроить и то, и другое, особенно после дождей и трав, которые они тут развели. Хорошо, хоть ланей с оленями не успели завести…

       Он подозрительно огляделся — прокрутил голову вокруг себя несколько раз.

       Не успели же?

       Ланей не нашел, зато увидел остальных.

       С ближайшей скалы вприпрыжку спускалась Эйра.

       Чуть поодаль, на пригорке, сидел подперев коленом локоть, а кулаком бородатую рожу огромный и мрачный Заррэт.

       А еще — несмотря на затянутое черным небо — было как-то слишком хорошо всех видно.

       Слишком светло.

       А значит, Свет тоже где-то здесь. Просто прячется: камню легко затеряться среди скал, даже если он белый.

       А Сорэн — как есть камень. Просто прикидывает живой.

       Прикидываться они все хорошо умеют.

***

       Мирт зарычал даже не обиженно — злобно, утробно, низко. Так он всегда рычал на врагов и никогда — на Рэя.

       Но Рэй никогда раньше и не делал того, что сделал сейчас: взял из гнезда другую виверну.

       Уговор ведь был, что он придет один, а с Миртом он — никогда не один.

       Впрочем, дело было не в этом. Рэю просто казалось, что Мирту не понравится то, что он увидит. При любом исходе событий — не понравится. Мирту не нужно было этого видеть, он ведь — как ребенок. Огромный черный чешуйчатый ребенок, готовый разорвать врага в клочья при первой же возможности.

       Кто станет ему врагом, когда закончится бой?

       И если Рэй — что вряд ли, но все же — если Рэй победит, станет ли врагом он? Конечно, разрывать Рэя в случае чего Мирт не станет, но посмотрит так, как больше никто не сможет: что жить не захочется.

       Мирт всегда был больше, чем ездовым зверем, иногда — даже больше, чем другом. Мирт был его частью, и сейчас — той частью, которая могла помешать.

       Когда виверна взлетела, Мирт зарычал вслед во второй раз. Рэю показалось — пообещал съесть при первой же возможности. Его самого или виверну — не понял. Зато виверна все поняла: стремительно взмыла вверх и помчалась вперед.

       “Какая ты мелкая”, — подумал Рэй, пытаясь поудобнее усесться. Перехватил поводья и оглянулся. Ему показалось, что расслышал третий рык.

       Показалось, что Мирт сейчас разнесет гнездо, разорвет цепи и рванет следом за ними.

       Этого даже немного хотелось. Совсем чуть-чуть хотелось. Чтобы кто-нибудь его остановил. Снегопада нет, небо чистое, и Ирхан наверняка будет ослепительным сегодня…

       Рэй не закончил мысль. Во-первых, не очень хотелось. Во-вторых, его отвлекло какое-то движение в небе впереди. Дикие виверны небольшими стайками по трое-четверо мчались к южным границам гор.

       Рэй пустил свою ниже: дикие не любят, когда кто-то болтается в небе над ними. Могут даже отвлечься от своих занятий — чем бы они там ни занимались — чтобы съесть нарушившего их порядки.

       А занимались они явно чем-то серьезным: очень уж организовано шли к границам. Не по-своему организованно — дикие виверны не ходят такими группами.

       Дело рук Йена?

       Он, конечно, говорил о своих вивернах, но одно дело услышать и совсем другое — увидеть.

       И когда огромные черные тени промчались над головой, Рэй впервые по-настоящему осознал, насколько серьезную угрозу представляет Йен. Не когда тот заявил о побежденном вражеском войске — когда виверны помчались югу в невозможном для них строевом порядке: три вдали, четыре ближе, три — сверху, и дальше группами — сколько глаз видит.

       “К чему вообще этот глупый поединок?” — подумал он.

       Это было неправильно.

       Всё было неправильно.

       Рэй легко ударил пятками в бока свою виверну — подгоняя.

       Почему-то казалось, если она будет лететь быстрее, то и решится все быстрее.

       Глупо, конечно. Рассвет придет вне зависимости от того, когда он прилетит. Ирхан поднимется в небо вне зависимости от того, когда он прилетит. Поединок состоится на рассвете, и от Рэя уже ничего не зависит.

       А гнать виверну быстрее и быстрее…

       Ну, это всё, что он мог сейчас сделать.

***

       Рыжая богиня ускакала прочь уже давно, а Рен до сих пор не шелохнулся, глядел ей вслед. На щеке жглось: когда дождь утих, та напоследок впечатала туда поцелуй, хихикнула, как девчонка, и вприпрыжку умчалась.

       Небо почернело.

       И Рен подумал, что, пожалуй, пора. Давно на самом деле пора.

       Он ведь уже знает, чем все кончится. Теперь он никак больше не сможет помочь. Его помощь и не была нужна. Они сами все сделают правильно.

       Они всегда могли справиться сами.