Мы начинаем в конце

Уок проводил «Тойоту» взглядом и поехал в полицейский участок. Было поздно, даже Лия Тэллоу уже ушла. Уок включил свет. Надо разобрать бумаги, вон их сколько накопилось… Неудивительно — с начала слушаний Уок не переступал порог своего кабинета. Он принялся быстро листать толстую стопку — это дело терпит, это тоже, и это. А, вот оно, долгожданное письмо из «Веризон коммьюникейшнз». Распечатка звонков с мобильника Дарка за последний год. Бойд задействовал свои связи.

Телефонные номера были набраны так мелко, что приходилось щуриться. Цифры расплывались, глаза слезились. Ладно, Уок вернется к распечатке после завершения судебного процесса. Очень уж хочется спать. Ишь, как он раззевался… Все равно никаких зацепок тут не будет.

И вдруг взгляд выхватил дату — девятнадцатое декабря. День, когда погиб Хэл. Что касается телефонного номера, до Уока даже не сразу дошло — его убаюкал слишком знакомый набор цифр.

Он заставил себя сосредоточиться, взглянуть под другим углом.

И выронил распечатку.

Звонок от девятнадцатого декабря прошлого года был входящим.

Он поступил на мобильник Дарка из кейп-хейвенского полицейского участка.

* * *

Она плакала. Уок молча глядел на нее.

Двор в спящем Кейп-Хейвене. Уок не разбудил Лию — этой ночью сон к ней не шел. Она вообще, судя по темным теням под глазами, не спала уже много ночей кряду.

Теперь Лия смаргивала слезы, мутные от туши для ресниц.

В полнолуние, думал Уок, скорбь на лицах видна отчетливее. Лия Тэллоу промокнула глаза, высморкалась, еще поплакала. Уок успел обойти дом и двор. Он искал ответа, хоть какого-то объяснения.

— Может, сама все расскажешь?

Лия Тэллоу не попыталась отвертеться. Она уставилась на лужайку и даже вроде успокоилась, словно только и ждала такого требования.

— Мы боролись, Уок. Уже давно. Из последних сил.

Уок глубоко вдохнул: отсрочить правду хоть на мгновение, ибо, вырвавшись, она разом изменит всё. Всё.

— Дело в деньгах, Уок.

Ее лицо исказила боль.

— Бизнес Эда рухнул.

— Рухнул?

Лия подняла глаза.

— Давай-ка по порядку.

Она отвернулась, стала смотреть на дом.

— Эдова семья владеет «Тэллоу констракшн» уже семьдесят лет. Мой муж унаследовал фирму от отца, а тот — от своего деда. И всегда фирма приносила стабильный доход. Половину города работой обеспечивала. Господи, Уок, да мы и сейчас держим пятнадцать человек. И уже не первый месяц зарплату им платим главным образом из собственных сбережений. Отец завещал Эду дом на Фортуна-авеню, на второй линии. Не бог весть что за домишко. Для нас — приличное наследство, а если по большому счету, если ситуацию учитывать — мелочовка.

— Продали бы фирму, раз она стала невыгодной.

— Эд ни за что не соглашается. Он любит этот город — впрочем, как и ты, Уок. Только нам ведь нужны перемены. Новые контракты на строительство домов. Тогда и доход будет. А ты и тебе подобные… Вы же нам кислород перекрыли. Против всех проектов голосуете.

— Насколько мне известно, наши протесты — пустой звук. Застройке все равно быть.

— Да, но уже без «Тэллоу констракшн». Ты нас заживо похоронил, сам знаешь.

Уок молчал, раздумывал. Его роль и впрямь так велика? Он ведь просто не хотел перемен для Кейп-Хейвена. Винсент в тюрьме, Марта уехала, Стар надломлена — так пусть и Кейп-Хейвен замрет, пусть останется таким, каким был при них и при юном Уоке — так он рассуждал.

— Без Дарка не обошлось, да, Лия?

Она вдохнула поглубже.

— Дом на Фортуна-авеню он нас вынудил продать задешево. Истинной платой были контракты для Эда — сковырнуть и родительский дом, и все остальные дома на второй линии и понастроить вилл и кондоминиумов. Это принесло бы доход, мы были бы спасены. И не мы одни. Выжил бы и наш Кейп-Хейвен. Я говорю о местных, о тех, кто здесь родился. Люди работу получили бы вместо прозябания.

— Ну так место уже расчищено.

— Не совсем.

— Объясни.

— Заминка в кинговском доме. И в страховке. Пленка с видеозаписью находится у Дачесс Рэдли. Если та отдаст ее Дарку, он получит выплату от страховой компании, и мы всё вернем.

Уок отчаянно соображал.

— Что конкретно вы вернете?

Лия сглотнула.

— Твою мать, Уок! Говорю же: всё. Дом, арестованное имущество фирмы. Нам разблокируют кредитные карты, дадут новые ссуды. Сейчас Эд не может даже меня содержать — а на кой, по-твоему, я дежурства в участке беру?

Уок взглянул на луну, перевел глаза на дом.

— Эду известно, что ты сделала?

— Нет. Я веду бухгалтерию. А Эд — идиот. Думает, я ни о чем не догадываюсь. Да от него женским парфюмом на милю разит!

— Ты, по сути, продала девочку Дарку.

Она качнула головой. Слезы заструились в два ручья.

— Дарк ей вреда не причинит. Ты просто его не знаешь.

Захотелось взять Лию за руку. В конце концов, они сто лет знакомы. Уок задушил этот порыв, произнес с максимальной жесткостью:

— Как ты вычислила детей Рэдли?

Лия продолжала уже без эмоций. Выкладывала голые факты.

— По звонкам. Что ты в Монтану звонишь, указано в счетах. Кроме того, я разбирала твои квитанции с монтанских автозаправок. А однажды Хэл проговорился. Ляпнул название школы. В другой раз упомянул, что возле ранчо есть водоем.