Мы наш, мы лучший мир построим

   - Именно так, - ответил Дзержинский. - Если вы были не способны управлять государством, то это совсем не значит, что вы вообще ни на что не способны. Кажется, при своем батюшке вы неплохо руководили комитетом по строительству Траннсиба?

   - Ах, вы об этом, - вздохнул Николай, - мне тут, - он кивнул в мою сторону, - уже предложили занять место сельского учителя, сходить так сказать в народ. Мы с Александрой Федоровной пока думаем, но, наверное, согласимся, - экс-монарх немного помедлил, и киснул в сторону ротмистра, - Господин Дзержинский, разрешите сказать пару слов вашему коллеге?

   - Разрешаю, - немного настороженно ответил Железный Феликс.

   - Господин Ротмистр, - Николай пристально посмотрел на бывшего жандарма, - я хотел бы высказать свое искренне сожаление вам и вашим коллегам по поводу того, что случилось в феврале этого года. В том числе и от моего невнимания к вашей работе, в России произошло то, что произошло...

   Ротмистр криво улыбнулся, - Ваше Величество, нельзя ладонью перекрыть бурлящий горный поток. Можно было отсрочить революцию, но остановить ее было невозможно. А за добрые слова - спасибо. Не так уж много приходилось их слышать...

   - Да я уже давно не Величество, - с горечью сказал бывший царь, - для вас, Константин Николаевич, - ротмистр дернулся, а я вспомнил, что Николай отличался великолепной памятью на лица и имена, - есть только гражданин Романов, весьма уставший от жизни будущий сельский учитель. - невесело пошутил экс-монарх. - Надеюсь, что под руководством господ Дзержинского и Сталина, вам будет гораздо проще заниматься защитой нашей матушки России от врагов внутренних и внешних.

   Мы с товарищем Дзержинским ошарашено переглянулись - вот те раз - государь-батюшка что-то уж больно быстро "перековался", и, как говорили "по ту сторону шлюза" - "стал на путь исправления".

   В наступившей было тишине неожиданно раздался резкий, как звук дисковой пилы, женский голос Александры Федоровны, - Ники! Да что ты такое говоришь?!

   Николай опять устало вздохнул, и тихо сказал, - Видит Бог, я старался держать ее подальше от политики, но видимо плохо преуспел в этом деле, - он повернулся к стоящей на вагонных ступеньках супруге, закутанной в толстую шерстяную шаль, - Аликс, дорогая, что думаю, то, что я хочу сказать. А ты шла бы в вагон, ведь простудишься, ветер с залива холодный...

   Александра Федоровна хотела было что-то сказать мужу, возможно, весьма резкое и неприятное, но тут Железный Феликс решил спасти бывшего монарха от очередной семейной истерики. Феликс Эдмундович, галантно приподнял перед супругой экс-императора шляпу, и галантно, чисто по-польски произнес, - Пше прошу, пани, не могли бы вы распорядиться начать собирать вещи. Авто для вашего переезда в Гатчину, будут поданы уже через полчаса.

   После этих слов Аликс сдулась, словно воздушный шар, и резко повернувшись, скрылась вагонной двери. Пару минут спустя из салон-вагона раздались звуки, словно туда забрался большой, но добродушный зверь шуршупчик, и теперь весело переворачивает там все вверх дном. Вроде бы и немного вещей прихватили с собой в дорогу граждане Романовы, а все-таки чтобы собрать их и упаковать потребовалось немало времени.

   Николай еще раз, чисто по-мужски, поблагодарил Железного Феликса за своевременное и галантное вмешательство, еще раз окинул внимательным взглядом выстроенную в отдалении нашу тяжелую технику, затянутую в брезентовые чехлы. Потом он, бочком, полез обратно в вагон. Наверное, давать указание своему камердинеру Труппу. Это просто обалдеть - лакей в чине полковника! Не удивительно, что государство с такими порядками в феврале рассыпалось, словно домик поросенка Ниф-Нифа. Справедливости не было не только внизу, но и наверху.

   Я уже совсем было собрался подняться в вагон вслед за Николаем Александровичем, но меня окликнул тот самый ротмистр, который вместе с Дзержинским приехал забирать от нас "тихвинские гостинцы". - Поручик, разрешите вас на пару слов?

   - Слушаю вас, господин ротмистр, - отозвался я, машинально поправляя висящий на плече автомат, - несколько минут для беседы с вами я найду.

   - Вы ведь из людей полковника Бережного? - спросил ротмистр, когда мы отошли шагов на двадцать от прибывшего царского состава, - Не подумайте ничего плохого, но вы и ваши коллеги, внешне вроде русские, а внутри - какие-то необычные, особенные. Словно нездешние...

   - Так я есть нездешний, из Осетии я - слышали о такой, - бросил я ротмистру, - но если вы имеете в виду русскость в смысле преданности России, то тогда вы правы. Я русский офицер. И все мои предки на протяжении нескольких веков честно служили России. Константин Николаевич, позвольте представиться: старший лейтенант Сил Специального Назначения Главного Разведывательного Управления Генерального Штаба России Бесоев Николай Арсеньевич. А вот, с кем я имею честь говорить?