Мы наш, мы новый…

Андрей закивал. Кажется, до него начало доходить. Но похититель не стал ждать, а продолжил объяснения.

— Но работать никто из них не хочет. Им всем подавай райские кущи и королевский сервис. Вот я и делаю всё так, как лучше для клиентов. Это же нейросеть! Она же использует программы. А я! — Он горделиво приосанился и ткнул себя пальцем в грудь. — Я, может быть, величайший программист галактики. Для меня нейросеть взломать, как копытом об асфальт. Вот и сделал всё так, чтобы для них же лучше. Ну и для меня тоже. Но, поверь, я это заслужил.

— То есть, на подлёте происходит взлом сетей, и клиент видит то, что вы ему транслируете.

— Нет!!! Ты тупой! Я придумал ещё лучше. Он видит не то, что я транслирую, а то, что он хочет увидеть. Ты в состоянии понять разницу? Это же гениально!!! А я получаю не только плату за пребывание на курорте, но и бесплатную рабочую силу и немножко денег от продажи мрамора. Ну? — он помахал перед собой руками. — Ну скажи, что я гений? А сколько трудов было вложено. Ты и представить себе не можешь, как я мучился, пока писал виртуальный сервер. Ведь здесь почти сотня человек, и каждому, представляешь, каждому нужно визуальные, аудиальные, тактильные, и прочие ощущения отключить, а вместо них срендерить то, что он хочет. А тела чтобы при этом делом занимались. На свежем воздухе, заметь, полезным физическим трудом, и всё это без ущерба для их снобизма. А при этом ещё и орбиту нужно мониторить. Да мне памятник ставить пора!

— Да уж, — Андрей удивлённо покачал головой.

— Вот видишь, — голос козлоида стал мягким, будто он разговаривал с непонятливым ребёнком. — А тут ты. Без нейросети. И что мне теперь с тобой делать?

Наверное, козлоид и в самом деле гений, подумал Сердюк. Со всеми атрибутами гениальности — неуравновешенным характером, экспрессивностью. Ещё это неприятие убийства…

— Отпустить? — неуверенно спросил он.

— Нет!!! — Фавн замахал руками. — Ты же всем растреплешь. А если они узнают, мне конец.

Козлоид вновь сложился в коленях и с довольной улыбкой посмотрел на пленника.

— Ты не представляешь, как мне тяжело, — вздохнув, пожаловался он. — Создать величайшую программу в галактике и не иметь возможности о ней рассказать. Так что я даже доволен, что ты прилетел. Хоть, ты и не сможешь осознать всё величие моего творения.

Он внезапно замолчал, поставил локти на верхние колени, наклонил голову и крепко схватился за собственные рожки. Эта поза так напоминала человека, обхватившего голову в отчаянии или раздумье, что Сердюк улыбнулся. Посидев так минуту, фавн, как пружина, мгновенно поднялся в полный рост.

— Нет, — развёл он руками. — Нельзя тебя отпускать, нельзя.

Тут же, будто повинуясь беззвучной команде, в комнате материализовались двое «штурмовиков». Возможно, из тех, что встретили незваного гостя на дороге, но кто может знать точно, маски настолько плотно закрывали лица, что Андрей даже предположил в охранниках роботов. А те молча, не делая лишних движений, рывком сдёрнули пленника со стула и в пару секунд освободили кисти от верёвки. Сердюк взвыл.

В ладони, пальцы, даже запястья, будто вонзились тысячи мелких, но болючих иголок. Захотелось зажать руки между бёдрами так сильно, чтобы перекрыть ток крови и избавиться от мучений. Лётчик почти не обращал внимания, как самодеятельные тюремщики потащили его куда-то по коридору.

Впрочем, идти пришлось недалеко. Импровизированная камера оказалась в этом же здании. Причём, ещё на подходе, когда сосуды в ладонях хоть чуть пришли в норму, Андрей отметил выставленную в коридоре типичную офисную мебель. Пара столов, мягкое кресло на колёсиках, столбик внутренней библиотеки со шляпкой запросной системы сверху. Всё это стояло бессистемно, просто сдвинуто вплотную к стене, чтобы не перегораживать проход.

Через минуту он понял, почему. Его втолкнули в совершенно пустую комнату, следы на полу которой отчётливо указывали на стоящую недавно мебель. И похоже, именно ту, что сейчас пылилась в коридоре. Сердюк замер посередине, не зная, куда дальше приткнуться. Похоже, такой роскоши, как камеры, здесь не предусмотрено, вот и пришлось хозяевам освобождать кабинет от всего, что можно использовать как оружие или средство для побега. Андрей внимательно оглядел место заключения. Обычный офис, или кабинет. Стены с пластиковым покрытием, потолок из светящихся панелей. Даже окно без решётки. Вот только ни кровати, ни даже табуретки. Эх, хоть бы нары к стене приколотили.