Мы наш, мы новый…

Пленник прошёлся по комнате, бессознательно обмеряя шагами периметр стен, потоптался в одном углу, в другом, сел зачем-то прямо посередине… Интересно, подумал он, а кормить здесь будут? Андрей прислушался к ощущениям. Есть не хотелось, несмотря на то, что обед он давно пропустил, впрочем, как и ужин. Местное зеленое солнце настойчиво стремилось к горизонту. Сердюк подошёл к окну. Хоть на непривычный закат посмотреть. Когда ещё такое увидишь? Вдалеке послышались невнятные голоса, а через минуту по тропинке, сияя неизменными улыбками, прошли абсолютно голые курортники обоих полов. Криптан добросовестно переводил обрывки фраз, из которых можно было сделать вывод, что натруженные каменотёсы возвращаются не из мраморного карьера, а с концерта.

Он облокотился на стекло, чтобы лучше слышать, и вдруг створка провернулась вокруг горизонтальной оси. Верхняя половина въехала в комнату, а нижняя часть выдвинулась вперёд, пуская в помещение волну свежего воздуха. Сердце Андрея забилось. Он глянул вниз, перегнувшись через узкий подоконник. До земли было метров семь или восемь. Третий этаж. Если он сломает ногу, то и побег не удастся, и дальше будет только хуже. Найдут его под стеночкой, и в следующий раз законопатят куда-нибудь в подвал без окон, чтобы опять не сбежал. Да и гипс здесь вряд ли кто будет накладывать.

— Стоп! — Сердюк с довольной улыбкой хлопнул ладонью по собственному лбу. — Давление же! Архимедова сила.

Стараясь не думать о плохом, пилот перевалился через подоконник, подержался на руках, оценивая, что тело по ощущениям стало чуть ли не вдвое легче, чем на Земле, и разжал пальцы. Приземлился мягко, как с пары метров, не выше. При прыжке с парашютом, и то куда сильнее по ногам бьёт. Он огляделся. Чувство направления у опытных истребителей в крови, так что уже через десять минут Андрей переваливался в мягкое кресло родной птички.

Не успел фонарь загерметизироваться, а Сердюк уже погнал вертикально вверх. Эскадренный корабль находился в каких-то пятистах тысяч километров от него.

Вот только уже на пятидесятом километре начались проблемы. Во-первых, он только сейчас почувствовал, что энергии в истребителе осталось всего четыре процента. И почти одновременно появилось ощущение, будто кто-то положил ему на плечо тяжёлую руку и мягко, но настойчиво, давит вниз, к планете. Андрей прибавил тяги, но к первой руке добавилась ещё одна, потом ещё. Высота падала со страшной скоростью, уже не больше двадцати от поверхности. Энергия рывком рухнула до нуля.

Андрей кряхтел и упирался, будто не летел во внутрисистемнике, а на плечах тащил его в гору. Сразу же участилось дыхание, сердце заколотило, как после пятисот метров. Вот уже не больше пяти километров до зелёных вершин. Почти вертикально снизу хорошо знакомый кубик электростанции, а птичка напрочь отказывается подниматься, и только сосёт и сосёт энергию из самого пилота, будто прилепленная к запястью пиявка.

В этот момент Сердюк всё понял. Козлоид не хотел его убивать, но и отпустить не мог. Не кормить же пленника вечно. В этой ситуации лучше всего, если самонадеянный пилот без нейросети не справится с управлением в атмосфере и сам рухнет на лес, а лучше куда-нибудь в море. Видимо, пока он обследовал камеру, кто-то обследовал его птичку. Подсадил жучок для удалённого управления и спустил весь заряд, чтобы ненадолго хватило. Сто процентов, в остальных, стоящих там же, на посадочной площадке, тоже всего пара процентов в батареях.

— И окно они не закрыли специально! — вскрикнул пилот.

Короб станции неумолимо надвигался. Андрей в отчаянии выпустил по зданию все термобарические и закрыл глаза. Даже сквозь сомкнутые веки стала заметна вспышка недалёкого взрыва, и тут же пропала до того момента незаметная то ли вибрация, то ли напряжение электрического поля.

Давление невидимых рук исчезло через секунду. Теперь истребитель не жался к земле, а вполне предсказуемо терял высоту. И чувствовал пилот свою машину вновь так же, как уже привык. Вот только пот заливал глаза, подбивая вынуть руки из ниш панели управления и протереть лицо. Ну и батареи, к сожалению, не наполнились чудесным образом.

Миниатюрная птичка истребителя на этот раз ощущалась как тяжеленный рюкзак, но хотя бы стала слушаться управления. У Андрея было чувство, что не машина тянет его, а он сам, собственной энергией мышц то ли заставляет работать гравитационник, то ли заполняет батареи. Пот уже тёк по всему телу, отвратительно хлюпая в герметичном костюме. Перед глазами мелькали чёрные круги, сбивая с толку, мешая ориентации.