«Мы не дрогнем в бою». Отстоять Москву!

Несколько наших автоматчиков броском вышли к крайним домам Мценска, сзади подавал команды своим пулеметчикам лейтенант Земсков, и немцев впереди было видно немного – одиночки, группы по два-три человека, они отстреливались лежа или на бегу. Серган понял, что еще немного, нужна какая-то свежая сила, хотя бы взвод из-за Зуши, или передохнуть всем минут пять, тогда потом после броска они выйдут на улицы Мценска, а там, главное, зацепиться за дома, там они удержатся.

Подполковник Владимирский видел, как фигурки наших пехотинцев поднялись на гору, но их было немного, и скоро они скрылись из виду, зато хорошо стало видно, как с юго-запада к Мценску подходит колонна гитлеровских автомашин и танков.

– Двадцать машин пехоты и шесть танков, – доложил Владимирскому подполковник Трушников, – а у меня батареи Белякова и Бондарева только к высоте подходят.

– Ставь их справа и слева от высоты, а то и ее не удержим.

«Опять сорвалось», – ругался мысленно Владимирский. Ему хотелось верить, что если бы не эта так не вовремя подошедшая колонна, то они все-таки зацепились бы за окраину Мценска. Но он не знал еще, что те несколько групп бойцов из батальона Настеко все равно ничего не смогли бы сделать, даже если к немцам и не подошло бы подкрепление.

Наступление батальона окончательно захлебнулось на самой окраине. Владимирский был с Гордиенко и Трушниковым на берегу Зуши, высота, с которой атаковал батальон Настеко, осталась сзади метрах в пятистах, им хорошо было видно, как группы наших пехотинцев отходят от окраины Мценска, а гитлеровцы, спешившиеся с автомашин, заходят на высоту, быстро перейдя Зушу с обоих флангов. Впереди их цепи с одной стороны шло шесть танков.

– Окружают, надо отходить на высоту, – сказал Трушников.

– Вижу, – зло ответил Владимирский. – Давай ракету на отход.

Из Мценска по бегущим к Зуше нашим пехотинцам гитлеровцы открыли минометный огонь. Погибали те, кто уцелел в первой атаке на высоту, кто дошел до первых улиц города, кто не погиб в контратаках. Отход под обстрелом – порядка всегда мало, и Владимирский с горечью думал, что вот с таким трудом подготовил эту атаку, с такими жертвами, но вышли на окраину Мценска, почти выполнили задачу, и теперь все идет насмарку и нужно хотя бы удержать высоту…

«Если артиллеристы не успеют встать на позиции – все пропало», – подумал Владимирский, скатываясь в старую воронку. Она была наполовину заполнена талой водой, тонкий ледок по краям сразу сломался.

– Я не могу больше бежать, оставьте меня, – с трудом переводя дыхание и держась за сердце, сказал подполковник Трушников.

– Переждем здесь, под заградительный огонь попали, – сказал Владимирский.

В этой воронке кроме них оказался еще ординарец комдива, остальные, бежавшие с ними, залегли в соседних.

Минут десять они просидели, вжавшись в густую грязь, прикрыв головы руками, и все это время вокруг то и дело рвались тяжелые снаряды, сотрясая землю и забрызгивая их комьями земли.

Командиры батарей 17-го артполка Беляков и Бондарев только-только успели развернуть свои орудия, как гитлеровцы, приблизившиеся уже метров на триста, поднялись в атаку. Их танки стреляли с места, прикрываясь буграми и не решаясь идти в атаку на орудия прямой наводки. Обе батареи, не имевшие стрелкового прикрытия, вели огонь почти в упор, заставили противника залечь, но гитлеровцы перебежками все же приближались к батареям.

Старший лейтенант Беляков подал команду снимать орудия и отходить, а сам с группой артиллеристов, взявших карабины и пистолеты, остался прикрывать отход. Стрелять из орудий было уже нельзя. Отбивались почти врукопашную, немцы, численностью около взвода, подбегали метров на тридцать-пятьдесят. Старший лейтенант Беляков из пистолета застрелил пятерых гитлеровцев, лейтенант Зайцев – двоих, они чудом не получили даже ранений.

Вышли из боя, когда увидели, что вся батарея в безопасном месте. Лейтенант Бондарев, батарею которого атаковали до роты гитлеровцев, отбивался из орудия сколько было можно, остался с группой бойцов прикрывать ее отход и погиб в самом конце боя.

Минометная батарея, позиции которой были на южных склонах высоты, вела огонь беспрерывно, посылая мину за миной в атакующих гитлеровцев, но и к ее позициям они приблизились метров на сто. Лейтенант Владимир Тумас, командир минометного взвода, у которого, казалось, было два выхода, оставить минометы и браться за карабины или отходить, бросив при этом матчасть, нашел третье решение.

– Подкладывай под станины камни! – приказал он своим расчетам, которые еще опускали мины в стволы, сидя на корточках, а то и полулежа.

Несколько человек, поняв мысль лейтенанта, быстро закатили крупные булыжники под плиты, и стволы минометов встали почти вертикально.