Мы не мафия, мы хуже

— Успокойся, — велел Родион. — Будешь визжать — убьем. А так уйдем тихо. Вашего нам ничего не надо. Мальчишку мы берем с собой. Передай его мамаше: если хочет, чтоб сын был жив, пусть они с мужем отдадут нам Разина. Запомнила? — отняв руку от ее рта, спросил он. Та молча закивала. — Вот и чудненько. — Улыбаясь, Родион поднялся. — В милицию тоже не надо обращаться. Это вам за моральный ущерб. — Усмехнувшись, положил ей на живот пачку денег. — Ореховой передашь мои слова сразу, как мы уйдем. Он вышел.

Женщина выбежала в переднюю и увидела лежащего на полу сына.

— Роман! — Она бросилась к нему. Юноша, протяжно застонав, повертел головой. — Сыночек, — она осторожно дотронулась до припухшего подбородка сына, — что с тобой?

— Папа, — открыв глаза, промычал Роман.

— Я в порядке, — держась за живот, хмуро проговорил Иван. — Они Степку забрали, — плача, сказала женщина.

— Надо в милицию звонить. — Иван шагнул к телефону.

— Они убьют нас. — Женщина, загородила собой тумбочку с телефоном.

И тут же раздался звонок. Вздрогнув, она подняла трубку.

— Да?

— Помни, что я сказал, — услышала женщина насмешливый голос. — А то следующие деньги дадим на похороны. Сначала сыночка, а потом и вас отпоют.

— Хорошо, — кивнул Семенов. — Я передам. Но почему он тебе это сказал? — спросил он. Выслушав ответ, выругался. — Он слишком возомнил о себе. Не волнуйся, ничего он сделать не сможет. Я сегодня же свяжусь с Москвой. — Он отключил сотовый телефон. — Похоже, Эдуард слишком высоко взлетел. Тем хуже для него, больнее падать будет.

— О ком ты, милый? — услышал он голос Милы.

— О твоем новоявленном хахале, — недобро отозвался он.

Мила рассмеялась:

— А ты, оказывается, ревнуешь. С одной стороны, это радует.

— А с другой?

— С другой — тоже. — Значит, я тебе не так безразлична, как ты хочешь показать.

— Ты мать моего сына, и ничего больше. Даже жена ты мне только по паспорту. Сколько мы с тобой не спим вместе? — ехидно спросил он.

— А я это переношу спокойно, — парировала она. — Мужиков, слава Богу, хватает. И попадаются интересные экземпляры. Ты мой муж, и от этого тебе никуда не деться. Развода я не допущу. Да ты и сам не пойдешь на развод. Ведь ты очень любишь Алешку и не допустишь, чтобы он остался со шлюхой-матерью. И еще: не пытайся избавиться от меня. Я застраховалась на этот случай. Если со мной произойдет что-то, в органы сразу поступит бумага, в которой все о делах вашей фирмы. Я изрядно попотела над бумагами из твоего кабинета. — Мила засмеялась. — И слава Богу, милый, что ты такой аккуратист. Я на твоем месте не стала бы держать подобные документы дома.

Семенов с ревом бросился к ней, но вдруг остановился.

— Перевелись мужчины, — с насмешливым сожалением сказала Мила и ушла в свою комнату.

— Тварина, — прошептал Игорь. — Еще Атаман этот. — Им нужно действительно заняться всерьез. Он много знает. Ведь сюда за хрусталем этот Атаман приезжал дважды. По-моему, даже был на подземном заводе. Ну и провожаю столетие — одни неприятности. И эту шлюху надо оберегать. — Он недовольно взглянул на дверь. — Она ведь не просто так говорила. Она это сделает. У кого могут быть копии?

Семенов задумался, но ответа не нашел. Он открыл сейф и посмотрел на несколько лежавших в нем папок. Мила была права. Он снимал копии с каждой относящейся к делу бумаги. И делал это не только потому, что был, как она отметила, аккуратистом. Семенов понимал, что малейшая его оплошность и совет центра, так именовали себя несколько человек организации, во главе которой стоял Карл Вукинин, приговорит его к смерти. Но если он скажет о копиях, приговор будет отменен, и это даст ему время, чтобы спастись. А как раз времени и не хватало многим из тех, кого центр приговаривал к смерти. Тут еще Кардинал с Нин-дзей. Он его, видите ли, уволил. То есть фактически отбросил наших боевиков. Интересно, как это воспримет центр? Скорей бы вернулся Карл, уж он-то навел бы порядок. И Атамана этого неуловимого давно бы успокоили. Но, похоже, наконец-то Атаманом займутся серьезно. Навруз звонил и сказал, что выехала какая-то команда. Они вот-вот должны приехать.

— И где он может быть? — спросил один из четверых накачанных молодцов в мотоциклетных шлемах. ) — В течение четырех суток, — с заметным испугом проговорил худощавый майор милиции, — его не видел никто. Последнее место, где он засветился, вот. — Он ткнул пальцем в крупномасштабную карту Владимирской области. — В доме тещи своего брата. Там…

— Это мы знаем, — перебил его первый. — Хреновато твои Коллеги работают.

— Он усмехнулся. — За что вам деньги платят? Раненый мужик с заложником пропал бесследно. Может, где-нибудь на заброшенной ферме от раскаяния повесился?

— Вот еще, — вспомнил майор. — Нашли ночлег Атамана. Вот здесь. — Он снова показал на карте. — В старом коровнике. Он там был, это точно. Его отпечатки обнаружены…

— Что же ты нам уши протираешь? — подал голос сидевший на «харлее» второй.

— Просто как-то упустил из виду, — виновато сказал майор.

— Смотри, Наседин, — многозначительно помахал резиновой дубинкой третий, — мы тебя из виду не упустим.