Мы не ненавидим друг друга (СИ)

Так как Саймон имеет «особое» отношение к Алеку, который умел колко осадить его, я трачу добрых два часа на то, чтобы просто убедить Саймона в том, что мы с Алеком стали хорошими друзьями. Я рассказываю ему о бале, о том как Алек ходил со мной в художественный магазин, как катался со мной в парке аттракционов. Я постепенно подвожу Саймона к тому, что мы с Алеком… сблизились.

Я выслушиваю много колкостей в адрес Алека, встречаю много недвусмысленных вопросов и получаю тонну искреннего изумления. Но Саймон оставляет для нас еще более глубокое раскрытие этой темы на другой раз, потому что его срочно вызывает Рафаэль.

Потрепав по отросшей шевелюре своего лучшего друга, я возвращаюсь в Институт усталой и почти счастливой. Совсем забыв про Джейса, который не забыл про меня.

Парень перехватывает меня сразу, как я поднимаюсь на свой этаж.

— Ну, привет, Клэри.

— О, Джейс…

Я нервно отступаю, и все мысли в моей голове практически испаряются. Остается только одна: Что мне делать?

И она пугает до ужаса.

— Слушай… — Джейс так же неуверенно мнется, отведя взгляд в сторону, — Не хочешь прогуляться?

— Джейс…

Я почти готова сослаться на какие-нибудь срочные дела, потому что меня пугает перспектива разговора с Джейсом. Я хотела, чтобы он сначала поговорил с Алеком. А сейчас… Что если Джейс снова начнет говорить о нашем прошлом?

Но когда Джейс поднимает на меня какой-то раненый взгляд, открывающий мне его уязвимость, конечно, я сдаюсь. Я киваю и ласково улыбаюсь ему, чтобы приободрить. Казалось, что Джейс нуждается в этом больше, чем я сама.

Мы доходим до оранжереи, обсуждая отстраненные темы. Джейс рассказывает, как намучался за это время с Саймоном и Рафаэлем, которые все время изводили его своими перепалками. Я искренне смеюсь и когда он рассказывает о том, что Изабель решила приготовить ужин на выходных. Проигнорировав шутки Джейса о том, что кулинарные способности вряд ли могли в ней так резко проснуться и, вообще, появиться, Изабель устроила ужин, и бедным Джейсу и Саймону пришлось дегустировать.

— Мне еще повезло, я сослался на какое-то срочное дело и быстро свалил с кухни, — почти непринужденно рассказывает Джейс, фыркая и дерзко закатывая глаза, попутно пропуская меня в оранжерею и придерживая за нами двери, — Саймону же пришлось хуже: ему пришлось давиться этим еще около часа, пока на кухню не пришел Ходж. Его почти сразу скрутило.

Еще пара незатейливых шуток от меня, и разговор, так или иначе, все равно сводится к тому, что бы должны были обсудить.

То, что мы должны были обсудить вместе.

Джейс долго смотрел на меня внимательным и каким-то тягостным взглядом, когда я не стала нарушать возникшую тишину.

— Все изменилось, да?

Я не сразу поднимаю взгляд на Джейса, когда слышу эти слова. Сказанные так надрывно и… боязливо?

Все случилось так, как я и думала.

Джейс догадался.

Джейс все понял… сам.

— Джейс…

Он сразу отводит взгляд, когда я поднимаю голову, чтобы посмотреть на него.

— Ты и Алек… все ведь теперь иначе, да?

Он бросает в мою сторону короткий и беглый взгляд, чтобы сразу отвести его в сторону.

Я хочу быть честной с Джейсом.

— Да.

Парень сразу надевает на себя маску, делает пренебрежительную попытку порадоваться за нас с Алеком и уже хочет увести меня обратно, забыв, что я знаю его так же хорошо, как он меня.

Я знаю, что чувствует Джейс.

И это не ревность.

Не обида.

Нет.

Я знаю, чего Джейс боится больше всего на свете.

Он боится остаться один.

И сейчас он думает, что я его оставляю.

— Джейс, — я встаю перед ним, и, когда он делает ложную попытку снова свести все в шутку, я не даю ему это сделать. Я встаю вплотную к нему и касаюсь ладонью его щеки, чтобы сразу попасть в плен его глаз. И в эту секунду я вижу в нем так много всего: Я вижу своего Джейса.

Я вижу, как он раним и чувствителен. Я вижу, что он боится остаться один, боится, что его оставлю не только я, но и Алек. Джейс искренен и он все понимает. И он пытается поступить правильно. Пытается не дать проснуться своей эгоистичной стороне.

В его взгляде помимо редкого страха и неприкрытой печали, теперь так отчётливо читается надежда на то, что я не дам ему отойти в сторону.

Потому что я вижу, что Джейс хочет остаться.

С нами.

Со мной.

— Я люблю его, Джейс. Очень люблю, — я ласково глажу его по щеке, радуясь тому, что он не отстраняется. Джейс только смотрит на меня раненым взглядом, ожидая вердикта, — Ты прав, все изменилось. Между мной и Алеком.

Жадно втянув в себя воздух, чтобы не дать кому в горле сдавить его еще сильнее, я, поджав губы, нежно улыбаюсь человеку, который так много для меня значил.

— Но ничего не изменилось между нами. Между тобой и мной. Ничего не изменилось, Джейс.

И когда в его взгляде пробегает тень жгучего сомнения и прежнего страха, я протягиваю к нему вторую руку и, коснувшись его лицо, ласково ему улыбаюсь, наблюдая, как теплеет его взгляд, и расслабляются мышцы лица.