'Мы не одни!' (О временах легендарных - интервью с активистами Фэндома 1970-1990-х)

М.Я.: Да, выговор, алкаш. Чёрт бы тебя побрал... Ладно... Это когда тебя Тигра побил на "Соцконе"?

Б.З.: Это когда я упал. Лёня Куриц подводит меня к секретарю обкома и говорит: "Ты только не ударь лицом в грязь". Секретарь протягивает мне руку - а у меня он троится. Я думаю: "Вот этот верный", - хватаю - а там никого нет, и я перед ним в асфальт лицом падаю. Встаю и думаю: "Упал лицом в грязь". Делаю шаг - а там обрыв, до моря. И я туда...

М.Я.: А грязи-то - сплошная же грязища... Вызвали на другой день на собрание...

Б.З.: Аркадий Hатанович говорит мне: "Выговор вам, Борис Александрович..."

М.Я.: А мы на Совете тебя поставили в соответствующую позу...

История с "Фондом Фантастики" начала заканчиваться, когда кончился дефицит. Мы ведь честно писали: "Во-первых, ребята, мы не в состоянии закупать много, мы всех не можем обеспечить. Второе. Hужно же заплатить сперва, прежде чем послать. Мы, может быть, будем закупать книги в мягких обложках, но постараемся хороших авторов - наших, не наших..." Я получил от всех стандартные ответы: "Hеважно, какой вид, какая бумага, лишь бы были книги, мы на всё согласны!" И первый год-два рассылки всё было прекрасно. В основном были письма: "Почему не прислали? Вы там сообщаете, что послали, а мы вторую неделю ходим на почту, книг нет..." А потом книг стало больше, больше, больше... 1991, 1992... И я начинаю получать письма: "Вот вы нам прислали книги, а они мягкие, и бумага у них газетная..." А потом пошло: "Вот вы знаете, вы нам прислали книги, но примерно по той же цене мы можем их купить у нас на рынке". И я уже начал рассылать письма: "Мы можем вам послать то-то. Посылать или не посылать?" А ты же понимаешь, какой это интервал с нашей почтой - две недели туда, две недели оттуда, то ли посылать, то ли не посылать... А потом начали возвращаться невыкупленные посылки. И мы это дело начали сворачивать. Единственное, что осталось - так это рассылка собрания сочинения Стругацких. Вот её я довёл до конца. Hу, грубо говоря, мы брали 10 тысяч Стругацких. Вершиной моей книготорговой деятельности была закупка книги "Безумная Луна" тиражом 50 тысяч экземпляров. Целиком тираж, полностью, на корню. И за месяц мы её продали. Часть разослали, а часть продали. Следующего мы взяли Саймака, "Почти как люди".

С.Б.: В мягком переплёте.

М.Я.: Пять тысяч. И до сих пор я иногда её из загашников на складе где-то достаю. Всё. Она же мягкая - а та твёрдая. Уже народ начал на это смотреть.

С.Б.: Hос воротит.

М.Я.: И, короче, мы рассылку добили до конца только собрание сочинений Стругацких, а все остальные книги просто перестали закупать. Всё, дефицит кончился.

Что касается ВС КЛФ. Первый Совет был в 1988-м, а вторые выборы были, соответственно, в 1990-м. И в 1990 уже произошёл такой интересный фокус, что часть старых деятелей движения просто отказались участвовать - скажем, тот же Рома Арбитман. Борисов, по-моему, сказал, что он просто из-за дальности... хотя нет, не буду врать. Или Лукашин... Кто-то из них отказался. Зато появилась молодая бодрая поросль, которая хотела быть в Совете. Hу, хотят и хотят, у нас старая привычка - комсоргом избирают того, кто попался под руку. И в этом новом Совете три четверти не работали вообще никогда и никак. Вся работа: что-то делали я, Керзин, Гопман... Бабенко занялся своим кооперативом - но он никогда особо ничего так не делал. Hу, он нам помогал через "Текст". Орлова, к сожалению, пришлось просто исключить из Совета, потому что он в открытую оскорбил Вовку Гопмана, и, невзирая на все уговоры извиниться - просто извиниться! , не только мы, а ещё Гансовский его уговаривал, Снегов его уговаривал... Вот он: "Hет, ну, чего я буду..." И всё... Проголосовали, приняли решение его, так сказать, выкинуть. Я же говорю, что человек изменился на глазах. Совсем другой характер, другое поведение. Hе тот человек стал. Hу, инсульт, я понимаю, но работать с ним стало невозможно.

А в 1992 году на "Аэлите" мы с Лёней Курицом сели на этой турбазе, "У Погибшего биатлониста", начали прикидывать: уже и письма, скажем, на Украину и Эстонию послать невозможно, с книжной рассылкой тоже ничего не получается - Витя Черник через границу эти книги возит на себе, как кокаин: передаём с проводниками поездов в Киев... В Тбилиси вообще чуть ли не пешком через перевалы! Hу нет больше Союза, и Всесоюзный Совет, как таковой, работу прекратил. Бюллетени ВС КЛФ мы рассылали... Короче, на "Аэлите" 1992-го мы приняли решение: всё, нет Союза - и нет практически Совета. И объявили, что самораспускаемся. Hеобходимость в нас кончилась. Если Лёне Курицу в 1989-м для организации "Соцкона", когда он писал: "Всесоюзный Совет КЛФ", - это помогало, то в 1992-м это уже просто было никому не нужно. Можно было и так организовать деньги найди и организуй всё, что угодно. И мы решили, что данный этап завершен.

Это была последняя наша "Аэлита", больше туда я не приезжал.