Мы не подходим друг другу

Вокруг абсолютно чужие люди, но мне было так стыдно. До слез. Которые я с трудом сдержала, и ушла, куда глаза глядят. И я бы разревелась, но уверена, что Яроцкий не стоит моих слез. Вот нисколечко. И вообще, прошедшая ночь - всего лишь цветочки. И если плакать каждый раз, то неврастеничкой стать недолго. Конечно, обида от этого не становится меньше, но я должна научиться не реагировать на каждый выкрутас мужа. Не принимать его поступки близко к сердцу.

Когда он появляется в поле моего зрения и начинает врать, что он такой правильный и я все как будто нафантазировала, мне хочется, чтобы ему тоже было неприятно и обидно. Именно поэтому придумываю на ходу про его друга, даже не осознавая правильно ли это и какие могут последствия. Главное, уколоть его также больно.

Не знаю, получилось или нет. Как только ушла, вызвала такси и вернулась в загородный дом Яроцких. Где и провела весь оставшийся день.

Я ждала звонков от родителей с упреками, но мне никто не позвонил. И я не решилась звонить.

Даня так и не приехал. Ну, по крайней мере, когда я легла и уснула, его не было.

А на утро под дверью обнаружила записку.

«Поживу у себя в квартире. По пустякам не звони. Во избежание неприятностей с родителями, засунь свою гордость в задницу и скинь мне свой номер.»

Ниже его номер и имя.

Пффф. Гордость.

Можно было проигнорировать его просьбу и не сообщать свой номер. У меня-то его есть и в нужный момент я могу с ним связаться, а вот он пусть попрыгает, если вдруг нагрянут непредвиденные обстоятельства. Но пусть радуется и завидует сам себе. Его жена не безмозглая курица и незлопамятная стерва, а значит поступит разумно и рационально.

Отправив ему сообщение со своим именем, я принялась изучать дом. Я выросла в обеспеченной семье и роскошь дома Яроцких, в котором мы кстати с Даней должны жить вместе после свадьбы, не вызвала у меня особого удивления. Да, все дорого, модно, красиво, изыскано, но для меня обычно. Восторг лишь вызвала стеклянная стена в гостиной, которая полностью ее освещала и вид через нее был потрясающий. Весь двор и подъездная дорожка на виду. Ну и кухня, с огромным столом в виде буквы «п» по центру. Как в кулинарных шоу. Даже захотелось освоить навыки готовки. Времени у меня теперь в обрез. Можно экспериментировать день и ночь.

На втором этаже шесть комнат. Две гостевых, в одной из которых расположилась я, комната Яроцких старших, библиотека, бильярдная и видимо, комната Дани, но она закрыта на ключ, так что доступа туда у меня не было.

Жить одной в таком огромном доме – та еще скука и тоска. Особенно если из твоих вещей в нем лишь жизненно необходимый минимум. И в этот минимум не вошел даже любимый фотоаппарат.

Замуж вышла, а к переезду не подготовилась.

В апреле у меня должна начаться сессия и тогда я смогу собрать все необходимое и перевезти в этот дом. Правда папа обещал в ближайшие дни перегнать мою машину, и тогда я смогу себя развлекать в городе.

Из разговора с мамой, я поняла, что Даня на второй день свадьбы сообщил всем, что я себя плохо чувствую и просил не беспокоить. И сам отбыл следом. В чем, в чем, а в смекалке Яроцкого упрекнуть было невозможно. Пришлось подыграть ему, чтобы не расстраивать родителей нашей размолвкой. О том, что мы не видимся с этого самого дня с мужем, я упоминать не стала. Это его решение, и пусть если что, придумывает оправдание сам. Но выдавать его не стала. Почему-то с чистой совестью врала, что он в универе, когда мама спрашивала где мой муж.

Так же я успела познакомиться с молодой женщиной Елизаветой, которая оказывается занимается уборкой дома. В ее обязанности входило наведение порядка два раза в неделю. Невысокого роста, темноволосая и какая-то совсем неприметная. Молчаливая и всегда угрюмая. Подружиться с ней вряд ли удастся, но мне и не особо хотелось. Просто не хватало общения и вскоре я его нашла.

Каждое утро в дом приезжала кухарка Маргарита Павловна. Вот с кем я проводила много времени. Полноватая, добродушная, с голубыми улыбающимися глазами блондинка. От ее присутствия и болтовни мою тоску как рукой снимало. Правда она была здесь только до обеда и наготовив всякой вкуснятины, уезжала. Но мне хватало и этого времени, чтобы ненадолго развеять мою скуку. И чтобы не думать о Дане. Потому что чем бы я не занималась, как бы себя не развлекала, этот гад не выходил из моей головы. И его утреннее шоу, и его слова, и наши поцелуи. Все смешалось в моей голове, и я думала, что сойду с ума, настолько мои мысли и чувства были противоречивы. И чтобы хоть как-то отвлечься от всего, я принялась совершенствовать навыки в кулинарии.

Дома готовить не было необходимости, и все что я умела готовить – это благодаря бабушке. А вот теперь я отрывалась с Маргаритой Павловной по полной. Начиная с омлета и до блюд различных стран. Сами готовили и сами дегустировали под болтовню обо всем на свете. Маргарита Павловна была тактична и про наши отношения с Даней молчала, но за то про все остальное трещала без умолку.