Мы не подходим друг другу

Я отвечаю ей таким же непонимающим взглядом. А когда до меня доходит смысл происходящего, я не верю и выдыхаю:

- А он что, здесь живет?

- Ну да.

Я догнала Даню почти на лестнице. Схватила его за руку и попыталась его развернуть к себе. На что он отреагировал моментально. Выдернул свою руку, тем самым развернулся сам и меня развернул спиной к себе. Я оказалась прижата к его голому торсу и в плотном кольце рук, которые крепко обхватили мою талию. Каждой своей клеткой я чувствовала его силу и мощность. Я тут же пожалела о своем порыве и все претензии к нему вылетели из моей головы.

- Ты что-то хотела? – его дыхание обжигает мою шею.

- Ты не должен здесь жить, - слова даются с трудом, потому что все что я сейчас хочу, так это откинуться головой на его плечо и просто расслабиться. Да что со мной происходит?

- Почему?

- Я не хочу этого.

- Это вообще-то мой дом, ведьма.

Его пальцы слегка задирают край моего топа и легко касаются моей кожи. По телу сразу же табун мурашек. Не знаете, как их контролировать?

- Я хочу, чтобы ты вернулся на квартиру.

- Скажи мне имя, - просит снова Яроцкий.

- И ты уедешь отсюда?

- Только если ты скажешь правду, - его дыхание опаляет мою шею.

Как можно что-то говорить, когда все мои мысли о его руках на моем животе?

- В тот вечер я вообще-то всегда была рядом с тобой… У меня ничего ни с кем не было… Я не изменяла тебе…

- Я так и знал. Вряд ли бы кто-то из моих друзей на тебя позарился, ведьма, - его губы опускаются на мою шею, и я не выдерживаю и шумно выдыхаю. Господи, дай мне сил справиться со своими непонятными чувствами.

- Отпусти меня, придурок, - я дергаюсь и у меня получается вырваться.

Я поворачиваюсь к нему лицом и встречаюсь с его взглядом. Яроцкий довольно улыбается и мне совсем непонятно его поведение.

- Хватит зубами сверкать. Проваливай на свою квартиру!

- Неа, - в его глазах столько тепла, что для меня это так неожиданно, но при этом он отрицательно качает головой, - ты мне соврала!

Я начинаю заводиться. Потому что он играет со мной. А я не знаю правил.

- Я сказала правду. Я кроме Захарова и друзей твоих не знаю.

- Ты соврала мне на свадьбе. Соврала, что изменяла. Поэтому, ведьма, я остаюсь и буду скрашивать твое одиночество своим присутствием.

Даня разворачивается и поднимается по лестнице вверх

- Тогда я сниму себе квартиру и съеду, - кричу ему в спину.

Яроцкий разворачивается и с ленивой усмешкой говорит:

- Валяй! У меня даже риелтор есть знакомый. Могу номерок дать. Только запомни, не успеешь свои трусики по шкафчикам разложить, как о твоем отъезде узнает мой папочка. Он начнет выносить мозг мне, а я тебе. Буду серенады петь и под дверью сидеть. Вот тогда поверь, моя задница не то что в твоем хит-параде нарисуется. Она единственное, о чем ты будешь думать!

Он уходит, а я остаюсь с открытым ртом. Потому что он тысячу раз прав. Если родители узнают, что мы не живем вместе – они нас изведут.

И мне становится страшно.

Не от мысли о нашей совместной жизни.

А от того, что кожа на моей шее до сих пор горит от прикосновений губ моего мужа. И, кажется, это только начало.

7

Даня

Я избегал встреч со своей женой. Вставал рано утром и уезжал в универ. Потом шлялся где угодно, только не домой. Возвращался поздно вечером. Мы с ней пересекались иногда, и даже перебрасывались парой фраз, но на этом все. А все потому что я испугался своих чувств. Меня тянуло к ней. А еще я хотел ее до одурения. Уже не только в момент, когда я вижу ее или прикасаюсь, а даже когда просто думаю.

Не знаю, как я удержался и не разложил ее прямо на лестнице. Стройная, гибкая, дрожащая в моих руках и охеренно вкусно пахнущая. Наверное, присутствие нашей кухарки не позволило мне ее раздеть. Хотя там раздевать-то было нечего. Я сначала даже думал, что на кухню эта бестия заявилась в трусах. А нет. Эта тряпочка зовется шортиками. А вместе с маечкой, через которую просвечивают острые темные соски, называется пижамой. Плюс красивый загар, и я у ног этой ведьмы.

Чтобы немного остыть и удержать контроль над собой, особенно когда остались наедине, вспоминаю как она меня осадила около бассейна. Я тогда сутки рвал и метал. А потом просто понял, что моя жена хотела меня обидеть, задеть мои чувства, потому что я задел ее. Я уверен, не могла она сделать того, что наговорила. Она всегда была рядом со мной, и я помню, как отвечала на мои поцелуи. Невозможно быть такой отзывчивой, отдавать всю себя, а потом шарахаться по туалетам неизвестно с кем. И когда Настя подтверждает мои мысли своими словами, у меня камень с души падает. Нет, конечно, я не поверил ей тогда, но все же червячок сомнений жил во мне. А сейчас не смог скрыть довольной улыбки, даже несмотря на то, что она не хочет меня видеть.