Мы не «рабы», а внуки божьи! Языческая Русь против Крещения

О чём, в частности, свидетельствуют очень рано, ещё до перехода через Дунай, появляющиеся в болгарском именослове бесспорно славянские имена, вроде Телец, Безмер, Гостун, Кормисош. В антский именослов, напротив, рано попадает тюркское имя Идар.

23

Пузанов В.В. Главные черты политического строя Киевской Руси X–XI вв. // Исследования по русской истории. К 65-летию профессора И.Я. Фроянова. СПб.; Ижевск, 2001. С. 31.

24

Необходимость пользоваться выраженьицами из арсенала Кастанеды или брошюрок по фэн-шуй вызывает у меня глубокое отвращение; но что поделать – чтобы современные русские лучше поняли древних своих предков, приходится прибегать к китайским и тольтекским премудростям.

25

Возможно, впрочем, что он попросту пал очередной жертвой племянника, не оставившего своей «благодарностью» ни одного из тех, кто помогал ему взойти на престол, – ни варягов, ни новгородцев… следующим по списку шёл как раз Добрыня, а пример византийского шурина, утопившего возведшего его на престол Второго Рима придворного-евнуха, у Владимира был перед глазами.

26

Кроме того, сын старшего брата князя, по обычаю русов, так называемой «лествице», имел больше прав на престол, чем его сыновья – право Святополка в любом случае было неоспоримым.

27

Любопытна и совершенно необъяснима крайняя скупость рассказа о кончине третьей жертвы Святополка – Святослава. Ни малейших подробностей, бедняга даже в святые не произведен.

28

У нас как-то положено видеть в поляках исконных кознодеев Руси, озабоченных лишь тем, как напакостить православным. Не без влияния известных событий Смутного времени появилась версия, что Рейнбернде вкупе со Святополком и его польской женой готовил переворот, рассчитывая обратить Русь в католичество. Такие идеи и применительно к XVII веку сомнительны, а в X, к тому же, что забывают обличители «польской интриги», никакого отличного от православия и враждебного ему католичества не существовало. Никаких доказательств злодейских предательских умыслов Святополка и завоевательных – его польского тестя тоже нет. Надо ли говорить, что немалую роль в возникновении этой версии сыграло твёрдое убеждение исследователей, что кроткий и мудрый Владимир посадить сына, кровиночку, мог только за какое-то сверхъестественное и обязательно антирусское злодейство, на которое Святополк – маньяк же, Окаянный! – только и был способен.

29

Сенковскому и его современным братьям по разуму право, стоило бы обратить внимание, что сага, при всём неописуемом бахвальстве и восхвалении своих соплеменников, и не думает намекать на скандинавское якобы происхождение варяжской династии русских князей, а «Ярислейф» говорит: «вы, норманны», ясно показывая, что себя-то к выходцам из Скандинавии не относит. А ведь от Рюрика его отделяют каких-то три поколения! Да и матерью его была, по летописи, полоцкая княжна Рогнеда-Горислава, как помнит внимательный читатель, если верить тем же норманнистам, дочь «полоцкого конунга Рагнвальда». Исследование сохранившегося черепа князя (по которому сделан знаменитый скульптурный портрет по методу Герасимова) также не выявило в нём генетических признаков скандинава.

30

В христианский именослов имя Борис вошло еще в IX веке, заслугами первого царя Болгарии и ее крестителя, истребившего пятьдесят два знатных семейства за отказ предать прежних Богов и ослепившего родного сына Владимира по той же причине.

31

Начиная с самого «равноапостольного» и «святого» Константина и до последних императоров Византии включительно.

32

Другой, Словенский, как видно из названия, заселяли словене, потомки пришедших с южного берега Балтики варягов-ободритов. А самый старый, с постройками и мостовой конца VIII – начала IX века, принадлежал балтскому племени нереве и так и назывался – Неревский. Остальные два конца, Загородный и Плотницкий, появились много позднее времён Всеслава.

33

О том, что за «лютый зверь» такой, учёные спорили немало. Позднее так называли иногда волка, иногда рысь – но, не говоря уже о том, что и того, и другую часто называют собственным именем в одном ряду с таинственным «лютым», с этим не согласуется, например, упоминание Владимира Мономаха о том, как лютый зверь, прыгнув к нему во время охоты на бедро, опрокинул князя вместе с конем. Предполагали какого-то хищного зверя породы кошачьих, впоследствии вымершего, даже реликтового пещерного льва, сохранившегося-де на Руси через тысячи лет после ледникового периода. Но скорее всего прав советский учёный Мавродин, предположивший в «лютом» леопарда. Его изображения в искусстве Восточной Европы часты – от знаменитых скифских пантер до картин охоты на леопарда на фресках Софии Киевской.

34

Подробнее об этих персонажах можно узнать в моей книге «Времена Русских богатырей».

35

Благодарю коллегу Georg’a с Форума альтернативной истории за указание на эти факты.

36