«Ты знаешь эту женщину?»
«Ты находишься там, или ты сама эта женщина?»
«Но ты ее видишь?»
«Сколько ей лет?»
«Она что-нибудь делает?»
Меня впечатлило то, как она подмечала детали.
«Это ее комната? Или, может, магазин?»
«Кувшин?»
«Кто-нибудь еще здесь есть?»
«Каким образом эта женщина связана с тобой?»
И снова она была прислугой.
«Ты давно у нее работаешь?»
«Тебе нравится эта цепочка?»
«Ты когда-нибудь носила цепочки?»
Ее короткий ответ дал мне понять, что надо брать бразды правления разговором в свои руки, чтобы получить хоть какую-то информацию. Она напомнила мне моего сына-подростка.
«Сколько тебе лет сейчас?»
И даже возраст совпадал.
«Почему ты оставила свою семью?» — спросил я.
«Вижу. После работы ты возвращаешься домой, к своей семье?»
Ее короткие ответы давали мало возможностей для развития темы.
«Вы живете рядом?»
«Ты знаешь, как зовут эту женщину?»
«Она хорошо к тебе относится?»
«Хорошо. У тебя трудная работа?»
Говорить с подростками всегда было непросто, даже в прошлые века. Хорошо, что у меня практики достаточно.
«Хорошо. Ты все еще ее видишь?»
«Где ты сейчас?»
«Все это принадлежит твоей хозяйке? Она использует так много духов?»
«Чья это комната?»
«В смысле — темной? Ты ее видишь сейчас?»
«Какие у вас отношения?»
«Зачем?»
Интуитивно я понял, что она пришла к гадалке, которая, вероятно, умеет гадать на картах Таро. В этом повороте событий была своя ирония. В настоящем времени мы с Кэтрин совершали удивительное путешествие через многие жизни и измерения и даже выходили за пределы времени, и вот мы видим, что примерно двести лет назад она тоже обращалась к экстрасенсу, чтобы узнать будущее. Я знал, что Кэтрин никогда не обращалась к экстрасенсам в настоящем и не представляла, что такое таро или гадание; все это пугало ее.
«Она предсказывает судьбу?» — спросил я.
«У тебя есть вопрос к ней? Что ты хочешь увидеть? Что ты хочешь узнать?»
«Что она говорит, когда гадает на картах?»
«Ты видишь эту женщину?»
«Ты все еще с ней? Или уже в другом месте?»
«Как выглядят эти монеты?»