Мы невинны

– Это не малолетка, она из 8 «Б». У нее Кара с Дэном одноклассники, – без интереса заметила Евглена из 11 «В». Ее все называли Веной. Она не только вымогала деньги у младшеклассников, но также часто ходила с разбитым лицом. Поговаривали, что она регулярно забивала стрелки с девчонками из соседних школ.

– Простите, не признал. А чёй-то она такая мелкая? – спросил он нарочито громко, склоняясь над шеей Вены.

Она шутливо его оттолкнула.

– Не травмируй это невинное дитя, ей с таким лицом ничего не обломится, – хихикнула она, вылезая из раздевалки.

– Мы немного почудачили тут. Так что без обид? – спросил он, щелкнув Лину по носу. Лина проводила парочку взглядом и кинулась внутрь. 25 курток, 25 пакетов с обувью и одна кем-то забытая пара перчаток. Ее вещи должны быть где-то здесь. Но каким образом она теперь сможет их найти?

Лина присела.

– Вляпалась. Вспоминай! – приказал она сама себе. Она готова была поклясться, что не вспомнила бы даже, какую одежду надевала на прошлой неделе.

– Не помню, не могу вспомнить, – сказала она, теребя свои непослушные темные волосы. Лина с непривычки уставилась на шоколадные пряди, припоминая, с каким трудом она впоследствии перекрасится в блондинку.

– Типа решила сколоться? – раздался позади голос Дениса.

Лина вскочила на ноги. Снова он. Болезненные воспоминания о безответной любви отошли на второй план перед желанием убраться отсюда поскорее. Она решительно шагнула ему навстречу.

– Мою куртку… я не помню, – сказала она, суматошно размахивая руками, – где она?

Лина схватила руки Дениса, его аж передернуло.

– Пожалуйста, помоги, – попросила она, вглядываясь в его глаза.

Он на миг растерялся от такой настойчивости.

– Оранжевая с помпонами, – выпалил Денис.

– Спасибо! – сказала Лина. Она рывком притянула его к себе и поцеловала в щеку. Не медля более, она схватила куртку и, одеваясь на ходу, оставила совершенно ошеломленного мальчишку одного. Он долго смотрел на то место, где она только что стояла. Странный сухой поцелуй ее теплых губ все еще чувствовался на щеке. Денис обескураженно потер щеку.

В девятиэтажке, в окне на седьмом этаже горел свет. Лина увидела его еще издалека. Окно её комнаты выходило прямо на старый заброшенный сельский дом. Он одиноко стоял между исполинами многоэтажек и был ее тайным местом, где она коротала свое детство, правда, в будущем его уже снесли. От деревенского дома сквозило таинственностью и даже мистикой. Будучи ребенком, она часто выдумывала жутких владельцев с не менее жуткой судьбой, которые могли бы там проживать. Но он щекотал ей нервы не только в детстве. Гораздо позднее дом часто становился пристанищем маньяков в ее книгах. Сейчас она даже не посмотрела на него. Она влетела по лестнице крыльца в подъезд, поднялась на седьмой этаж, не дожидаясь лифта, машинально вставила ключ в замочную скважину и повернула его два раза. Замок щелкнул и дверь отворилась. На порог уже торопилась ее мами.

– Мамочка! – крикнула она, обнимая ее. Мать оказалась неожиданно высокой и теперь так сильно напоминала ей взрослую саму себя.

– Дочь? – удивленно охнула она, – что-то случилось?

– Мама, это ты, – сквозь слезы сказала она, щупая ее мягкие теплые руки.

– Да что случилось-то? – спросила мама встревоженно. В глазах дочери она увидела вселенскую тоску, будто бы они расстались не с утра, а на всю жизнь. Мать крепко обняла ее в ответ. Так они еще стояли какое-то время.

– Ты даже не представляешь, сколько всего приключилось, – стала рассказывать Лина, проходя в квартиру, в которой потом будет встречать старость ее бабушка.

– Что же такого случилось в школе? – спросила мать задумчиво.

Лина остановилась. Она так хотела рассказать ей о своей карьере, о красавце-женихе, о ее мечтах, о ее идеях, обо всех новых годах, которые она встречала без нее. Под маминым вопрошающим взором она кротко опустила глаза. Мама была мягкой женщиной, и Лина даже не помнила хотя бы мгновения, когда они ругались. Также она не помнила своего отца, который исчез из их жизни еще до ее рождения. Ее мами, несмотря на тяготы жизни, сохранила свою нежность, она была заботлива не только с ней, но и с пациентами горбольницы, где работала медсестрой. Она была понимающей, но как бы она отреагировала, узнав, что ее дочь пришла из будущего? Лина не могла знать наверняка.

– Да, точно, в школе, – с усмешкой протянула она, потом подняла на нее глаза и продолжила, – ты знала, что Эвелина Эдуардовна….

Это был обычный тихий домашний вечер. Еще никогда Анна Алексеевна не слышала такой детальный рассказ от своей дочери. Она не прерывала ее, видя, с каким рвением и азартом та хочет с ней поговорить. А Лина хотела, пусть через придуманные истории о школе, пусть о придуманных персонажах, но говорить с ней. Теплый приглушенный свет кухонной лампы, ароматные пирожки с капустой и мама, настоящая и живая. И пускай даже если это последняя ночь в ее жизни-смерти, даже если это последний сон, Лина перестала искать во всем этом смысл – держи то, что рядом, сжимай крепче и не отпускай.

2 глава_Голос на беззвук