Мы никогда друг друга не любили

Может ли она искусно врать? Прикрывать собственную страничку в сети анонимностью? Вряд ли, но надо будет проверить. Ей точно не хватит ни мозгов, ни ресурсов, чтобы подчистить все следы. Значит, если пишет все же Аврора, я найду доказательства, и паршивке не поздоровится.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Но я сам не верю, что это может быть она. Тогда кто? Список, на самом деле, огромен.

Вряд ли это мои знакомые, потому что о таблетках после той ночи я не имел ни малейшего понятия. Значит, либо это те, с кем делилась Аврора, либо кто-то, кто слышал ее разговор с отцом. Ну либо какой-то знакомый ее отца, но об этом варианте я стараюсь не думать, ибо это все равно что искать иголку в стоге сена.

Начнем с простейшего, а именно — Аврориных друзей. Я как раз очень удачно с ними познакомился, когда она сбежала. С Олесей и ее мужем, как и мужем Лианы, Аврора познакомилась вчера. А вот с Лианой они общаются еще с университета. Мы поженились как раз в лето перед ее первым курсом, и приветливая понимающая репетитор-ровесница вполне могла стать жилеткой. К тому же о Лиане Тихомировой я выяснил ужасно интересную вещь.

Например то, что в детстве она обвинила в домогательствах конкурента своего отца, что спровоцировало травлю и его отъезд из страны. А ее отец сидит за решеткой, и обвинений там — на целую криминальную сагу. Я как раз жду подробное досье, но уже твердо намерен пообщаться с девицей лично. Ей вообще нечего делать рядом с Авророй, но пока что всех потенциальных врагов лучше держать поближе.

Вечером, когда с соседней веранды начинают доноситься смех, треск углей и звон бокалов, я беру привезенную с собой бутылку зинфанделя и напускаю на себя благодушный вид. Ни дать ни взять скучающий олигарх решил познакомиться с молодежью.

Хотя муж Тихомировой скорее ближе ко мне по возрасту, чем к Авроре и ее подружкам. Что тоже настораживает.

Они принесли большой стол из домика, чтобы расставить ужин, бокалы и какую-то настолку. Тихомиров жарит мясо на углях, Олеся режет овощи, а Лиана и Аврора разбираются в правилах игры. Обычный вечер молодежной компании, в которой, если уж быть честным, я лишний.

— Доброго вечера! — громко здороваюсь.

Олеся приветливо улыбается, она вообще до тошноты позитивная девица, а вот Лиана смотрит холодно и с укором. Аврора привычно вздрагивает, но не спешит бросаться на меня с раскаленной решеткой. Может, помнит об уговоре, а может, набегалась и устала.

— Не буду мешать, просто хотел угостить вином, в качестве признательности за компанию в ночных приключениях.

Протягиваю бутылку Тихомирову — он ближе всех — и тут слышу голос Олеси:

— А присоединяйтесь к нам! Мы собираемся играть в монополию. Вы умеете играть в монополию?

— В жизни — да, — усмехаюсь я.

— В жизни, — фыркает еще один из их компании, муж Олеси, — в жизни и я умею. А не в жизни они меня постоянно обыгрывают. Присоединяйтесь, Виктор, уравняете шансы.

— Размечтался! — Олеся показывает ему язык. — Я тебя все равно обыграю, даже если тебе лично министр финансов будет подсказывать!

— Зато я тебе машину купил! А ты не ценишь.

— Я ценю. Просто педали перепутала…

Аврора тихонько краснеет в уголке. Так во-о-от как она умудрилась въехать в несчастный шевроле.

— Мне кажется… — начинает Лиана, и по голосу я сразу понимаю, что идея присоединить меня к дружной компании ей не нравится.

Но Аврора — к нашему с Тихомировой общему удивлению — ее останавливает:

— Все в порядке. Я не против.

— Что ж, раз все не против, буду рад присоединиться.

Итак, Тихомирова определенно знает больше, чем все в окружении Авроры, вопрос что? Бывшая уверена, что Лиана ни при чем, потому что любит подружку и не верит в ее способность ударить исподтишка или потому что подружка знает далеко не все, в отличие от анонима? Надо выяснить.

Но как бы Аврора ни убеждала нас и себя, что она в полном порядке и совсем не против моего присутствия, она все же нервничает. Ужин еще не готов, а она уже осушила половину бокала вина и заметно расслабилась. Раскрасневшиеся щеки добавили ей красоты, а блеск в глазах в одну минуту стал даже азартным.

Но вот играть она совершенно не умеет. Мне видится в этом некая отсылка на то, что она еще не умеет даже жить. Хотя и старается, с энтузиазмом вливаясь в общее течение.

И пить она тоже не умеет. Андрей приносит мясо, и Аврора, пытаясь отрезать косточку, неуклюже ковыряется в куске ножом. У меня даже руки непроизвольно сжимаются: она же так…

Ну вот. Порезалась. На белой ладошке — здоровая полоса и медленно проступающие капли крови. Хорошо хоть прошлась вскользь, а не воткнула нож прямо в руку. Меньше всего мне хочется сейчас ехать в травмпункт.

Я первый замечаю порез, причем встаю еще до того, как Аврора сама понимает, что случилось. Она растерянно смотрит на руку, а потом от боли закусывает губу.

— Пошли, у меня есть аптечка, — говорю я.

Все взгляды обращаются к нам.

— У нас тоже есть аптечка, — холодно и почти со злостью говорит Лиана.

«Ну вот когда ты порежешься, сможешь помазать зеленкой», — думаю я, но молчу.