Мы никогда друг друга не любили

— Так. Напоминаешь кое-что.

— Что?

— В юности у меня была девушка, дочка очень богатых людей. Она мечтала о коте, но ей сказали, что животные — удел пролетарского быдла и в приличных семьях кошки не срут. Поэтому ей оставалось только мечтать и грустно смотреть на всех встречавшихся по пути котят.

— И какое к ней отношение имею я?

— Никакого, — после долгой паузы говорю я. — Так что? Ни разу?

Но Аврора уже спит. Или делает вид. Но я не хочу докапываться до правды.

Тем более, что и так знаю ответ.

14. Аврора

Странное утро.

Я просыпаюсь от шума воды в душе, и не сразу понимаю, где нахожусь. В окно светит еще по-утреннему тусклое солнце, на часах семь утра. Спать больше не хочется, зато ужасно хочется есть и пить. И выяснить, кто там шумит в душе.

Хотя кто же это может быть?

Со стоном я опускаюсь обратно на подушки. Каким-то непостижимым образом, заснув в уголке кровати, я оказалась лежащей на ней поперек, в ворохе подушек, одеяла и почему-то в расстегнутой рубашке. Впрочем, на этот раз подозревать Островского не в чем, всему виной слабые пуговицы и моя неспособность спокойно спать.

Никогда! Никогда в жизни я больше не буду пить!

Что вчера было? Я схожу с ума, так ведь нельзя! Это не нормально, как будто не со мной. Не я вчера получала удовольствие в объятиях бывшего мужа, не я спала с ним рядом всю ночь, не я с легкостью отдала ему мобильник со всеми переписками и данными. Не я испытываю облегчение от того, что Виктор не бросил меня наедине с тем блогом, что он попытается остановить его автора.

Не я!

— Это ты? — слышу из ванной. — Или воры пробрались в домик и тырят мой завтрак?

— Это я. И это мой домик и мой завтрак.

— Твой завтрак у канареек внизу.

— У кого?

— У Архиповой и Тихомировой. Они так пищали и хихикали с самого утра, что я обозвал их канарейками. Спускайся, тебя там ждет торт.

— Освободи мою ванную! Мне надо хотя бы почистить зубы!

— Заходи, чисти.

Судя по шуму воды, Виктор там совсем не кроссовки стирает. И если он надеется, что после вчерашнего я с легкостью все забуду, то это очень опрометчиво.

— Я не стану чистить зубы, пока ты моешься. Дай мне зубной набор, я почищу у Лианы.

Из ванной высовывается мокрая рука с коробочкой, в которой одноразовая щетка и паста. Я стараюсь забрать набор, не прикасаясь к его коже, и быстро несусь к шкафу, чтобы успеть переодеться, пока Виктор принимает душ. А потом (к счастью, и Лиана и Андрей уже не спят), умываюсь в соседней комнате и спускаюсь к завтраку на веранде уже успокоившись. По крайней мере я могу не вспоминать ежесекундно вчерашний день и не краснеть.

— Хей, кто проснулся! — Леся сияет. — Сейчас Влад привезет нам торт с голубикой! Кофе сварить? Хотя зачем я спрашиваю? Семь утра! Конечно, сварить, а потом всем поставить кофейные капельницы.

Она как ураган, носится туда-сюда, источает позитив и энергию. Лиана спокойнее. Мне они обе нравятся, но делиться с Лианой проще. Хотя поначалу мы долго молчим, будто она не решается заговорить.

— Слушай, твой бывший муж, конечно, крут. Но и у нас есть ресурсы, связи, деньги. Если тебе нужна помощь, мы поможем. Хочешь уехать с нами в Европу? Клянусь, твой Виктор «мяу» не успеет сказать, как ты будешь в Праге. И никто тебя оттуда не выковыряет и не заставит быть с ним.

— Ты знаешь, да?

— Он вчера со мной говорил. Думал, это я пишу про вас в сети. Это не я, если что.

— Я ему говорила.

— Так что? Поедешь? Давай сбежим от него, а?

Сбегу… и что? От себя не сбежишь.

— Нет. Не могу.

— Аврора… что значит не могу?! Так нельзя!

— Мы связаны, нравится это мне или нет. Ему не найти того, кто это пишет без меня. Это кто-то очень близкий, с кем я поделилась, он связан со мной, а не с Виктором. Потому что знает подробности, которых не знал никто. Если я сбегу, Виктор его не найдет. И блог разрушит его бизнес.

— Ты считаешь, он этого не заслуживает?

— Я не хочу проводить судебные заседания. И не хочу, чтобы на всех каналах блогеры и инстамодели обсуждали, виновата ли я, здорова ли я, что я сделала, чтобы всего этого не случилось, терпела я ради денег или хайпую на популярной теме. Понимаешь?

— Да, — вздыхает Лиана. — Конечно. Ты его не боишься?

— Не знаю. Наверное, нет. А иногда кажется, что да. Я много думала о том, что чувствую. Особенно сейчас. Раньше все было просто: муж — злодей, и я боюсь, что злодей вспомнит о жене, закрывшейся в спальне. Но он пять лет игнорировал меня, а тогда был пьян, и…

— И что? Пьяным можно насиловать?

— Нет, но… понимаешь, он причинил мне боль однажды, и с тех пор не прикасался, а отец отправил в ад на пять лет. Заставил жить с человеком, которого я боюсь. Оставил без денег, нарочно написал завещание на Виктора! И, черт подери, странно это говорить, но мне повезло, что бывший муж при всем его сволочизме оказался достаточно порядочным, чтобы дать мне хоть что-то и защитить от нападок в сети.

— Все. — Лиана округляет глаза и залпом допивает кофе. — Я окончательно екнулась. Ты понимаешь, как это странно звучит, да?