Мы никогда не умрем

Он держал Ришу так, словно собирался сломать ей руку. Его улыбка, его взгляд, полный презрения, поза полная агрессии — он видел в отражении другого человека. Того, кем хотела видеть его Мари.

Риша только отстраненно смотрела на разбитую чашку.

Он стоял, тяжело дыша, и не сводил взгляда с Риши, замершей над чашкой. Все это заняло всего несколько секунд.

— Нельзя поаккуратнее?! — раздался голос подошедшей официантки. — Я запишу это на ваш счет!

Вик отвел взгляд от Риши, чтобы ответить. Но он не успел.

Риша глухо рыдала, уронив голову на руки. Больше не обращая внимания на отражения и раздраженных официанток, он подошел к Рише и молча прижал к себе.

Пусть Мари строит какие угодно планы. Пусть ей поддакивают странные мужчины, которые носят розовые платья. Да пусть хоть небо падает им на головы.

Он не позволит сделать ей больно. Никогда. Осталось только понять, как спасти ее от собственных страхов.

…

В зеркале перед Виком — молодой мужчина с алым потеком платка на шее. Волосы он распустил, и теперь белоснежные пряди безжизненно свисали вдоль лица, делая его похожим на утопленника. Глубокие тени под глазами подчеркнули гримом, и вблизи они напоминали пару фингалов.

Ришу он не видел с тех пор, как помощница Мари утащила ее в гримерку. Рядом с ним прямо на полу сидела Рита, с копной вздыбленных черных волос, с обведенными черным глазами на белом, густо напудренном лице и в черном плаще похожая на булгаковскую Маргариту. Она курила, как всегда, не стесняясь проходящих мимо людей.

— Мы тут как типа на шабаше, — хмыкнула Рита.

— Что?.. — Вик с трудом вынырнул из омута своих мрачных мыслей.

— Посмотри на нас, Вик. Посмотри на себя. Приглядись к своей подруге повнимательнее, когда она выйдет. Мы мертвые все. Нас уже убили. Понимаешь? В этом смысл истории. Мы выходим, говорим, дергаемся, а на самом деле мы умерли давно. Нас нет. Ни Веры. Ни Надежды. Ни Любви. Ложные, настоящие… ну и хер с ними.

Она щелчком отправила окурок куда-то за занавес.

— Не нагнетай, — попросил ее Вик.

Он заметил, как в груди шевельнулось и тут же затихло какое-то странное, теплое чувство, которому было неоткуда взяться в напряженном сознании.

«Мартин?..»

«Что?»

Голос звучал ровно и не выдавал ни одной эмоции. Впрочем, это ничего не значило — Мартин всегда отлично скрывался.

«Ты… испытываешь какие-то… чувства к этой девушке?»

«Вик, а тебе не кажется, что это сейчас не имеет вообще никакого значения?» — поинтересовался Мартин.

Но Вик давно научился чувствовать малейшие перемены в его голосе. Он с детства только тем и занимался, что слушал этот голос.

И в этом голосе звучала тщательно скрываемая досада.

Вик зажмурился. Он боялся этого момента с тех самых пор, как начал понимать положение Мартина в полной мере.

«Вик, если ты думаешь, что я без памяти влюблен и ужасно тут страдаю, то нет, это не так. Я просто испытываю к ней… симпатию. Ничего больше».

«Хорошо…»

Вик обещал себе вернуться к этому вопросу потом.

Рита сидела, обхватив руками колени и молча смотрела куда-то на сцену. Вик проследил направление ее взгляда — там женщина настраивала прожектор.

— Вик… — раздался у него за спиной тихий голос.

Он уже видел Ришу в костюме и гриме на прогоне. Но все же тогда над ее образом работала Мари, а сейчас — профессиональный гример. И теперь Вик отчетливо видел разницу.

На белоснежном лице Риши темным был нарисован контур черепа — затемненные скулы, уводящие тени к подбородку. Губы ее укрывала лилово-серая помада, а глаза казались двумя осколками неба в обрамлении грозовых туч. Под глазами чернели тщательно прорисованные следы слез.

— Как я тебе? — улыбнулось ему незнакомое лицо.

— Непривычно, — с трудом выдавил он.

Она пока была в светло-сером платье. Ее еще с утра мягкие и пушистые волосы теперь были заплетены в какую-то сложную объемную косу. Вик с ужасом представил себе, как она будет выглядеть, когда наденет свои окровавленные бинты и распустит волосы.

— Вик… у нас премьера.

— Виконт, солнце мое, — вымученно улыбнулся он, касаясь ее запястья губами.

Он попросту спрятался за маской своего героя, чтобы хоть как-то смириться с тем, что ему приходится видеть Ришу Офелией.

Риша поддержала игру. Она улыбнулась. Прикрыла глаза. И когда она открыла, не осталось и следа взгляда девушки, которую любил мальчик по имени Виктор Редский.

Виконт не знал, что любит Офелию. Не знал, что у нее теплые пальцы, ласковые губы и мягкие волосы. Понятия не имел, с какой обжигающей искренностью она умеет обнимать и как нежно целует.

Виконт любил только себя. Он был Богом.