Мы никогда не умрем

Она только тяжело вздохнула. Вряд ли ей хотелось противостоять злу и очертя голову бросаться в какую-то там борьбу за справедливость. Ей просто хотелось покоя. Впрочем, Мартину и Вику хотелось того же.

— Слушай, Риш, помнишь, ты хотела записаться в театральную студию? — сменил тему Мартин.

«Предатель!»

«Нас это все равно не минует».

— Да, я… мне показалось ты не хочешь…

— Я же обещал тебе пойти туда с тобой. Хочешь — пойдем завтра?

— Да, — в глазах ее блеснула искренняя радость.

Мартин увел их глубоко в лес, мимо знакомых тропинок и мимо тропинок вообще. Он все время опасался преследования, но они были одни. Впрочем, его это ничуть не успокоило.

— А куда мы идем? — спросила Риша, в очередной раз зацепившаяся платьем за колючую ветку.

— Сейчас узнаешь, — туманно ответил Мартин.

На самом деле он понятия не имел, куда они идут, но справедливо полагал, что в лесу что-то интересное точно найдется, главное, чтобы оно нашлось как можно дальше.

Сначала он почувствовал густой запах меда и трав. Запах был густой, липкий и удивительно тревожный.

— Риш, ты чувствуешь?

— Цветами пахнет, — кивнула она.

Спустя несколько секунд им открылся источник запаха — небольшая поляна, поросшая высокой травой. И в этой траве густо рассыпались маленькие белые цветы.

— Какая прелесть! — выдохнула Риша, подходя к краю полянки. — Давно ты ее нашел?

«Только что», — усмехнулся Вик.

Мартин только неопределенно пожал плечами. Запах перестал его тревожить — Риша слишком обрадовалась этим цветам.

«Мы испачкаем рубашку пыльцой», — тоскливо протянул Вик, гладя, как подруга уверенно движется к центру поляны, собирая букет.

«Не ворчи, постираем. Я, конечно, не на это рассчитывал, но посмотри — тут хоть один человек счастлив».

«Что мы будем делать с этим… Савой? Может, поищем где можно украсть лопату?»

«Есть у меня мысль… Пообещай мне одну вещь».

«Какую?»

«Пообещай, Вик, это очень важно».

«Хорошо, обещаю».

«Мне нужен остаток этого дня. То, что я буду делать, когда приду домой… ты не должен мне мешать».

«И что ты собрался делать?»

«Ты обещал».

Вик кивнул. Он ощущал смутную тревогу, но Мартин был совершенно спокоен, и он невольно перенял эту уверенность.

С Мартином не страшно. Мартин сильный и хитрый — значит, вытащит их из любой беды.

Вот только сам Мартин не был уверен, что ему это удастся.

Риша подкралась со спины и надела ему на голову огромный, лохматый венок. На нос ему посыпалась пыльца.

— Мне здесь нравится! — заявила она, вытирая пыльцу с его лица рукавом. — Здесь красиво и никого нет. Слушай, давай тут на краю полянки шалаш построим и домой возвращаться не будем?

— Зимой замерзнем, — резонно заметил Мартин, избавляясь от остатков пыльцы.

— Ничего, возьмем свитер, — серьезно, в тон ему, ответила Риша.

Вик не разделял восторга от полянки и цветов. Что-то тяжелое все больше проникало в легкие, разливалось в крови и цеплялось в разуме крючками мыслей о неминуемой беде. Но он старался скрыть их от Мартина — в конце концов, он и так делал, что мог.

— Вик, ты правда не боишься?.. — вдруг спросила Риша, будто почувствовав его тревогу.

Мартин улыбнулся. Он снял венок со своей головы и надел на Ришу. Потому взял ее за руку, заставил легонько сжать цветы и нарисовал ее пальцем, испачканным в пыльце ярко-желтый крест-мишень у себя на груди, напротив сердца.

…

Мартин проводил подругу домой рано, до того, как на улице начало темнеть. После он отправился к дому.

«А у тебя разве не было какого-то там плана?..»

— Был. Но время еще не настало.

Дома он снял рубашку и долго отстирывал в холодной воде. Повесил сушиться в комнате, на вешалке. Вместо нее надел старую, серую, из плотной ткани. На рубашке был оторван воротник, а с манжет свисала бахрома белых нитей.

Кажется, это была одна из тех рубашек, что его отец заносил до дыр еще в детстве.

«Мартин, зачем тебе эта тряпка, там же в шкафу есть нормальные?»

— Надеюсь, что незачем и я ошибаюсь. Впрочем, если я правильно понял сегодняшнее происшествие, то… я вряд ли неправ.

Он достал из сумки книгу и разложил на коленях несколько листов.

— Вот что я тебе скажу, Вик. Питер Блад, бакалавр медицины, закурил трубку и склонился над горшками с геранью, которая цвела на подоконнике его комнаты, выходившей окнами на улицу Уотер Лэйн в городке Бриджуотер…

Спустя пару часов из комнаты отца раздался скрип кровати и глухие ругательства. Мартин прислушался.

Раздались тяжелые шаги в сторону кухни. Звон посуды.

«Мартин?..»

— Подожди…

Хлопнула кухонная дверь, и дом погрузился в тишину.

Мартин, кивнув, вернулся к чтению.

Еще через пару часов, когда на улице окончательно стемнело, он запер окно и тихо прошел на кухню. Заглянул в приоткрытую дверь.

Отец полулежал на столе, уставившись мутным взглядом в экран телевизора.

«Мартин, что ты…»

— Тише, — прошептал он.

Бесшумно прошел по темному коридору и остановился у закрытой двери.

«Мартин, это отцовская комната, нам туда нельзя!»

«Я сказал — тише!» — про себя шикнул он.

Он взялся за ручку и медленно опустил вниз. Ручка не скрипнула. Затем, так же медленно, приоткрыл дверь. Совсем немного, чтобы легко проскользнуть в душную, прокуренную темноту.