Мы - Николай Кровавый!

Хреново, что я рассчитывал на меньшую удачу. А ведь здорово было бы, если бы они там завязли надолго. Только как это сделать?

15. Drang nach Osten

Дяде Алексею "везёт" как утопленнику. Опять покушение на него и опять неудачное. Произошло оно во время его визита в Привислинский край, где работала одна из его комиссий, проводившая ревизию в пограничных войсках. Покушавшийся сумел скрыться с места преступления, но спустя три дня его нашла и задержала местная полиция. Вот тут всё и началось! Задержанный террорист оказался евреем. Меня этот факт нисколько не удивил. Пограничные войска в ту пору представляли собой войсковое прикрытие между таможенными пунктами и основной их задачей являлась борьба с контрабандой. А контрабандой в основном занималась еврейская беднота. При этом, в обе стороны границы перемещались не только товары. Людей тоже вывозили. Размах контрабандного промысла был воистину огромен. Целые деревни и местечки на западной границе с него жили. И пресечь поток товаров не удавалось. Одна из причин этому — коррупция в пограничных войсках. Факт этот не особенно и скрывался. Не были секретом и большие в сравнении с армейцами доходы пограничников. Даже рядовой солдат уходил в запас вполне обеспеченным человеком. А уж про офицеров я помалкиваю. Они никогда не бедствовали.

И вот в эту благодать влез смой дядюшка. Если бы он просто ограничился отдачей под трибунал нескольких пойманных за руку человек, то никаких особых последствий для местных жителей это не имело бы. Но дядя вошел в раж настолько, что пустил ко дну налаженный бизнес "уважаемых" людей. Разрушения бизнеса не прощают и на такие действия смотрят как на повод для стрельбы. И стрелют, без всякой жалости и колебаний. Но ведь и ответ бывает не менее жестоким. В данном случае он был слишком жестоким. Я не про мою реакцию. Я про реакцию населения Привислинского края. Оно вдруг воспылало любовью к монархии и устроило еврейские погромы. То, что ни о каком патриотизме речи быть не могло, всем было ясно с самого начала. Просто сосед сводил счеты с соседом, присваивая под шумок и его добро. Ну а чиновники таким же образом под шумок, заметали следы.

Распоряжаться о прекращении безобразий мне даже не пришлось. Дядюшка распорядился лично. В итоге, на восток и на север отправились вагоны, плотно набитые как евреями, так и их гонителями. Всей этой публике предстоял тяжкий труд либо на великих стройках царизма, либо на благо компании "Red Star". Таким вот образом люди внесли свою лепту в заселение пустующих земель.

Честно говоря, мне такой способ заселения совсем не нравился. Почему? А потому, что это не дело, когда людей пугают Сибирью. Сибирь ведь не только место ссылки. Люди туда за волей бежали! Как раз про это все борцы с режимом предпочитают молчать. Поэтому я не хочу, чтобы людей и дальше продолжали пугать неведомыми ужасами. Народ должен усвоить, что Сибирь, Дальний Восток, Крайний Север — это страны, где сильный и смелый человек может изменить свою жизнь к лучшему. Внушить эту мысль пока что получалось не очень. Но я старался. И в этом меня поддерживала Аликс.

— Ники! В России все делается неправильно, — уверяла меня она, — если мы будем приглашать в Сибирь одних только крестьян, то они никуда не поедут. Человек просто подумает: "Почему зовут туда одного мужика? Если там так хорошо, как это мне говорят власти, то почему тогда туда не едут наши дворяне?"

— Предлагаешь дворян туда отправить? Как декабристов?

— Ни в коем случае, — возражала мне благоверная, — дворяне и прочая культурная публика должны переселяться туда добровольно. А для этого они должны знать, что едут в благоустроенный край. Они должны иметь возможность посещать театры и библиотеки, заниматься наукой, их дети должны учиться в гимназиях и университетах!

— Аликс! Но что они будут есть, если рядом не будет мужика?

В том, что мужик обязательно прибежит с хлебом и булкой на продажу, Аликс была уверена.

— Ники! Это не бедные люди! А раз у них есть деньги, то русский мужик захочет их заработать. А для этого он должен жить на своей земле и растить хлеб!

Логика в её словах была. Поэтому в озвученном ей направлении мною немало делалось. Например — в том же Томске открылся Политихнический институт. И это не единственное учебное заведение подобного рода. Владивосток, Хабаровск, Благовещенск, Чита, Иркутск… Вдоль всего Великого Сибирского пути. Я ведь помню о тех людях, для которых занятие наукой является смыслом жизни и постарался, чтобы при этих ВУЗах обязательно была первоклассная исследовательская база. Много лучше той, что имелась у столичных институтов. Я не надеялся на то, что прославленные учёные всего мира слетятся туда как мухи на мёд. Я надеялся на молодёжь, которой скучно и тяжко жить под стариками. Пусть всякий имеет возможность попробовать свои силы на новом месте.

— Не забывай о развлечениях — занудствовала Аликс, — пока народ наш тёмен и неграмотен, важнейшими из искусств у нас будут цирк и синематограф!