Мы нижеподписавшиеся

Шиндин (достает из кармана паспорт, отдает его ревизору).Запишите мои данные, только я вас очень прошу – сделать это не здесь. Я потом заберу. ( Жене). Зачем тебе его деньги. Он обещал? Обещал. Вот за билет этими деньгами и расплатимся. ( Ревизору). В соседнем вагоне человек едет, Семёнов – его фамилия. ( Проводнику). Забыл, что ли? Не беспокойтесь!

Ревизор и проводник выходят.

Шиндин. Жадина!

Шиндина. А где ты, интересно, возьмёшь ещё столько денег? Ты же утром уверял, что у тебя только пятерка! Не всё ли равно, как мы их получили? Пусть. Не каждый раз такой случай выпадает.

Шиндин не отвечает.

Затемнение.

Действие второе

Картина I.

Поезд мчится сквозь ночь на полной скорости. Вагон сильно качает. Купе строителей. Почти та же мизансцена, что в конце первого акта. Шиндин и Шиндина сидят на полке рядом, но смотрят в разные стороны. Малисов читает книгу. Раздается стук в дверь.

Шиндин (озверело).Нельзя!

Голос Семенова (за дверью).Это я...

Входит Семёнов – весёленький.

Семёнов. Извините, братцы, но у меня там места нет. Молодой человек, который едет на ответственное совещание, уже спит. (Садится скромно с краю, посмотрел на Аллу – вздохнул.)Что так приуныли?

Никто не отвечает.

Семёнов (берёт в руки бутылку, улыбается.)Можно?

Все молчат.

Семёнов (разливает в стаканы.)Я предлагаю выпить за блестящий провал операции «День рождения»! (Улыбается).

Никто не реагирует.

Семёнов. Ну, тогда просто за ваше здоровье! ( Выпивает.)А хотите я вас рассмешу? Сейчас в тамбуре курили, товарищ рассказывал. Приезжает он в один город. Очередь у магазина. Огромная очередь! «Бабы, что дают?» Отвечают: «Этот... как его... Батист!» – «Почём метр?» – «По восемь рублей! Но только, говорят, с нагрузкой продают – на каждые три метра батисту гроб в придачу!» – «Какой гроб? При чем здесь гроб?» – «Так это же, говорят, магазин похоронных принадлежностей, а этот батист на обивку гробов идет, его без гробов не продают!»

Алла и Малисов рассмеялись.

Семёнов. Правда, говорят, гробы забирать не обязательно! По желанию!

Шиндин. Хватит! Веселье на них нашло! Над кем смеетесь? Над собой смеетесь! (Семенову.)Тебя можно на минутку? (Кивнул на дверь.)

Семёнов. Пожалуйста! (Подмигивает Алле.)Надеюсь, не на дуэль? (Поднимается. Уже в коридоре.)Ну чего?

Шиндин. Как сделать, чтоб все-таки акт был подписан. Помоги.

Семёнов разводит руками.

Шиндин. Понимаешь, надо обязательно подписать!

Семёнов. Но ты же видел, как он ушел. (Кивнув на купе членов комиссии.)С каким фасоном! Другой бы посмеялся, и все! А этот... он же бывший офицер! А у неё муж – профессор! Это сытые люди, с ними не сговоришься. Я – пожалуйста! Тем более – печи работают, хлеб печь можно, почему не подписать!

Шиндин быстро сбегал в купе за актами, вернулся.

Шиндин (дает ручку).Подписывай. А их я попробую уговорить!

Семёнов (отстраняет руку с ручкой).Тебе от моей одной подписи пользы не будет, а мне будет втык! Он же Ивану Ивановичу доложит, зампредоблисполкома! Мол, вот я принципиально подхожу, а Семёнов подмахивает. За мной дело не станет. Считай, что моя закорючка у тебя в кармане! Я что, не понимаю: акта не будет – все блага летят: премии и прочее!

Шиндин. Да дело не в премиях. Толкового человека могут снять, начальника нашего, Егорова!

Семёнов. Я так скажу: ежели человек толковый, его все равно снимут. Так что ты не волнуйся. И, между прочим, это справедливо. Потому что быть хорошим, честным человеком, это, извини меня, удовольствие для души! Что, не так? Так! А ежели ты честный, да ещё начальник, – это сразу слишком много удовольствий! Жизнь, она справедлива. Одному совесть дает – радуйся, другому положение дает – тоже радуйся! Надо, чтобы всем было хорошо! Понял? (Смеется.)

Шиндин (мрачно).Я вижу, ты философ!