Мы носим лица людей

Чистота, радость и любовь переполняют меня – я иду по хрустальной дороге, раскинувшейся над головокружительной пропастью. От огромных, заполненных светом пространств перехватывает дух, дрожат колени, трепещет сердце, но теплая рука идущего впереди крепко держит мою руку…

Просыпаюсь в отличном настроении – всю ночь, под шум дождя, я спала как убитая. Не последнюю роль в этом сыграла и зверская доза чая с медом и лимоном, которым нас вечером во избежание простуды накачала бабушка.

Повернувшись на бок, я тут же обнаруживаю расположившегося на диване Макса со смартфоном в руках – он яростно переписывается с кем-то. Уловив шевеление на кровати, Макс угрюмо бормочет:

– Я проспал, и эти гады оставили меня не у дел…

– Ряды пополнились молодой кровью, а тебя отправили на пенсию. Списали в утиль! – Я сладко потягиваюсь, подмигиваю Максу и в полумраке зашторенной комнаты различаю у него над бровью проявившийся за ночь нехилый синяк.

Этот злосчастный синяк вновь становится поводом для бабушкиных нотаций, едва мы показываем носы на кухне.

– Максим, что у тебя на лбу? – ругается она. – Ты меня в могилу сведешь, дурак пустоголовый…

Макс быстро сметает завтрак и ретируется в комнату, но бабушка достает его и там:

– Когда же ты перестанешь лезть в драки и являться домой с разбитой рожей? – Она стоит в дверном проеме и взывает к совести внука.

– Да он за меня заступился! – завожусь я, но бабушка игнорирует мой выпад и продолжает выговаривать сидящему на диване Максу.

– Не забывай: ты все еще состоишь на учете. И у нас нет влиятельных родственников, которые могли бы тебе помочь! Тебя же посадят!

Слова бабушки проходятся по мне катком.

Весь мир должен был вертеться исключительно вокруг меня и моей беды, которую я по своей же глупости на себя и накликала. Почему же я не подумала про Макса, про то, чем для него может обернуться очередная драка?

Вчера в меня снова вселился бес – я наблюдала за расправой, которую Макс учинил ради меня, и получала удовольствие… Мой пульс учащенно бился от вида зверя, в которого превратился мой светлый и великодушный брат, от его резких точных ударов, без жалости наносимых моему обидчику…

Мучительно краснею и хватаюсь за подоконник.

Втягивать Макса в свои проблемы я больше никогда и ни за что не стану!

– Грандма, открытые, положительные взаимоотношения между людьми, содержащие уверенность в порядочности и доброжелательности другого человека, называются доверием, – устало отвечает Макс. – Но тебе этого, видимо, не понять…

– Доверять я тебе стану, когда ты сдашь тест на наркотики, бестолочь! – кричит бабушка и в сердцах хлопает дверью так, что трещат косяки.

Макс морщится и шепчет:

– Даня, я больше не могу выслушивать эту ужасную женщину. Может, прогуляемся? – Его глаза полны мольбы.

– Прямо сейчас? Куда?.. – с тоской вглядываюсь в мерзкий мелкий дождь за окном, который поливает осиротевшие лавочки, ржавые качели и поникшие тополя во дворе. Этот двор я навсегда запомню как самое уютное место на свете.

Макс пожимает плечами:

– Да, податься решительно некуда. – Он снова морщится и трет лоб. – Да еще и котелок трещит… Герой хренов.

…Резкий удар головой, которым он молниеносно свалил с ног здоровяка гораздо выше себя, холодная ярость моих собственных глаз на его пустом лице…

От воспоминаний пульс снова пускается в галоп.

Макс, откинувшись на подлокотник, усиленно обдумывает возможные варианты досуга, а я никак не могу взять себя в руки и тупо разглядываю его.

Сегодня он в синих джинсах и темно-синей, цвета его глаз, толстовке с капюшоном, на два пальца не застегнутой сверху.

Его челка падает на глаза, в ухе поблескивает едва заметное колечко. Его внешность сбивает с толку сочетанием резких обжигающих черт и милых веснушек. Несмотря на вечно беззаботное выражение лица, он выглядит гораздо взрослее своих лет. Если Макс улыбается, от его обаяния светлеет мир вокруг, но это едва ли упрощает ему жизнь. Из-за этой улыбки никто не замечает темные закоулки его души, из которых он временами не может выбраться.

По странному совпадению мы сегодня оделись в одной цветовой гамме – на мне коротенькое синее платьице в стиле бэби-долл поверх узких джинсов.

Приходит в голову мысль, что это существо – отколовшаяся от меня в прошлой жизни часть, без которой я не могу быть целой с самого своего рождения.

Я знаю, что его поцелуи похожи на сказку. С ним я могла бы зайти дальше безо всякого страха…

Удушливая волна паники и адреналина почти парализует.

– Макс, а хочешь посмотреть, как живу я? – В горле пересохло, но я все равно озвучиваю свою шальную мыслишку, часто моргаю и невпопад жестикулирую. – В доме сейчас никого нет, и нас могут сожрать сторожевые собаки, но… ты ведь быстро бегаешь?..

– Да не вопрос, Даня! – с азартом кивает Макс и встает с дивана. – Поехали!

Глава 36

Кажется, я уже всей душой полюбила старые, воняющие выхлопными газами автобусы.