My Obsession (СИ)

- Ну… Чем тогда мы можем вам помочь? – наконец, сдалась она.

- Пойдем-ка готовить ужин, а мальчики с детьми пусть доукрашают дом, - Ханне потянула ее в сторону кухни.

Затем Хью помог Мадсу развесить на стенах гирлянду. Дети, украсив елку, принялись за камин. Дэнси ничего не говорил Миккельсену, но спиной ощущал взгляд Виолы. Хотя каждый раз, как он на нее оборачивался, внимание девушки было занято чем-то другим.

«Может, мне только кажется?» - думал Дэнси, протягивая датчанину очередной виток гирлянды.

Последним они повесили омелу – зеленую ветвь с белоснежными бусинами-ягодами, обвязанную красной лентой. Хью смотрел на нее, задрав голову, вспоминая все неловкости детства и ранней юности, связанной с этим растением.

Закрепив ветку омелы в центре зала под потолком, Мадс спустился со стремянки и встал рядом. Так же задрав голову, он продекламировал:

- Колючками покрылся

Зеленый остролист.

Средь всех деревьев только он

Венцом с шипами коронован…*

- Откуда это? – Хью посмотрел на него.

- Не помню. Какой-то рождественский гимн.

- О, первая пара под рождественской омелой! – Ханне пронесла мимо них поднос с ароматным печеньем, - Целуйтесь!

Краска моментально прилила к лицу Дэнси. Теперь Виола точно на них смотрела. Все на них смотрели. Но вряд ли кто кроме Мадса подозревал, какую бурю эмоций это вызвало в душе Хью.

- На все сцены поцелуев с Дэнси Фуллер оформил авторские права, - Миккельсен весело улыбнулся жене, - Так что если хотите посмотреть на это, придется ознакомиться с прайс-листом, а расценки там довольно кусающиеся.

- Больно надо! – фыркнула Ханне и шутливо отпихнула Хью в сторону, - Со мной, надеюсь, можешь целоваться бесплатно?

- С тобой – могу, - с деланно-серьезным видом согласился Мадс и притянул жену к себе.

Хью отвел глаза от них и обратился к Клэр:

- А твои родители не приглашали нас на это Рождество?

- Нет, они еще не звонили, но праздник уже на носу. Но они могут пригласить и в самый последний момент.

- То есть пока мы действительно можем остаться?

- Пока можем, - Клэр улыбнулась и взяла Сайруса на руки. Малыш держал в пухлых ручках большого полого ангела – верхушку для елки. Высокий Карл взял его у Клэр и высоко поднял, чтобы Сайрус смог установить фигурку на верхушку ели. Комната приобрела завершенный вид.

*

После ужина Мадс сварил на всех некрепкий глинтвейн, и все они долго сидели перед камином у елки, общаясь обо всем на свете. Даже Карл отложил на время свои гаджеты и общался с родителями и их друзьями. Хью не знал, но мог предположить, что так проходили рождественские праздники их детства – Виола и Карл выглядели умиротворенными и счастливыми. Не похоже, чтобы им было скучно или не интересно. Была в этом какая-то семейная магия, волшебство домашнего очага. Даже Клэр вписывалась в эту идиллию, похожая на Мадонну с младенцем, с Сайрусом на руках. И лишь себя Хью ощущал лишним элементом, раковой клеткой в теле здоровой семьи. Мадс сейчас был совсем другим – спокойный, любящий отец семейства. Опора и защита. Образец примерного семьянина. Так какое право имел Хью врываться в их уютный мир и рушить его? Какое право имел он любить Миккельсена? И сердце болело от того, что, несмотря на все доводы, что приводил разум, душа его была порабощена ядовитым чувством. А значит, и навеки проклята. И чем больше расслаблялись и веселились другие, тем мрачнее становился Дэнси. Он вновь и вновь наполнял свою кружку ароматным напитком, но глинтвейн не приносил ему утешения. С каждым мгновением он будто отдалялся от остальных, съедаемый изнутри чувством вины и отчаяния. Он ненавидел себя за любовь к Мадсу. И лелеял свою ненависть. Он совсем запутался в своих чувствах.

Было уже далеко за полночь, когда все начали расходиться. Сначала спать ушел Карл. Потом Виола, на прощанье сверкнув черными как у отца глазами в сторону Хью. Затем отправилась укладывать малыша Клэр. Хью подумывал пойти вслед за женой, но тут поднялась Ханне.

- Засиделись мы, - она сладко потянулась, - Нет-нет, Хью, не вставай! Если хотите, посидите еще, тут действительно очень уютно. Просто, Масс, не забудь потушить угли, когда отправитесь спать.

Выпей Хью меньше, он бы тоже ушел спать. Но теперь он остался. Разговор не смолкал весь вечер, но сам Дэнси больше отмалчивался. Ему многое хотелось сказать Мадсу, но, конечно, не при всех. Однако он мог это сделать теперь.

Выпей Хью меньше, он бы не стал рисковать.

Выпей Хью меньше, того, что произошло дальше, не случилось бы…

- Ничего не хочу сказать, - Мадс поднялся с кресла и железной кочергой разворошил поленья в камине, подняв сноп искр, - Но пьешь ты сегодня за троих.

Дэнси фыркнул:

- Это всего лишь глинтвейн. Тут и градуса-то почти нет.

Миккельсен с легким укором посмотрел на него.

- Знаешь, мне кажется, нам действительно стоит уехать к себе, - Дэнси поднялся со своего места и подошел к Мадсу.

- Почему?

- Потому что это действительно… тяжело. Понимаешь, я не должен быть здесь.

- Я тебя не понимаю…