Мы обсудим позже

— Не так, как ты думаешь. Мне нравилось работать с Сиенной и разговаривать с ней. С ней весело и легко. Благодаря ей трудные, невыполнимые задания кажутся нормальными и выполнимыми. Я доверял ей. И когда я получил её сообщение о том, что она в беде, я знал, что она тоже мне доверяет. Она могла бы легко обратиться к любому другому сотруднику организации, но она этого не сделала. Она обратилась ко мне. Поэтому, конечно, я хотел ей помочь.

— Понятно. — Я опускаю глаза на свои руки на коленях.

— Ты снова ревнуешь.

— Нет, не ревную. — Я поднимаю голову, натягивая фальшивую улыбку. — Кроме того, к чему мне ревновать? Мы с тобой никогда не были чем-то большим, чем временной рождественской интрижкой. Помнишь правила? Мы бы разошлись через несколько дней, несмотря ни на что.

— Я помню. — Освещение в задней части самолёта тусклое, на полу нет ничего, кроме бегущих огней, но я всё ещё могу видеть голубые глаза Парка. — Мне жаль, что я втянул тебя во всё это.

— Это не твоя вина. — Мои губы приподнимаются. — Это я вошла в твою примерочную.

— Правда. — Он кивает. — Но я всё ещё подвергаю тебя опасности, и я сожалею об этом.

— Эй, разве мы не говорили, что в любви и на войне всё справедливо?

Маленький смешок вырывается из него. — Говорили.

— Тогда тебе нет нужды извиняться.

Самолёт начинает потряхивать, и я тут же хватаюсь за ближайший ремень, который удерживает ящики от падения.

— Ты в порядке? — Выражение лица Парка превращается в нечто милое.

— Да, я просто ненавижу турбулентность, когда я не пристёгнута.

— Я помню это о тебе. — Он придвигается, обнимая меня. — Обещаю, я не пытаюсь заигрывать с тобой. Ты сказала, что рождественская интрижка закончилась, и я это уважаю. Я просто придержу тебя, чтобы ты могла поспать.

— Хорошо. — Я смотрю на него сверху, легко ощущая знакомый аромат сандалового дерева. Этот запах вызывает воспоминания о каждом нашем поцелуе с момента нашей первой встречи. И всё, чего я хочу, это вернуться к той лёгкой части наших отношений.

Самолёт снова дёргается, и он крепче прижимает меня к себе. — Видишь? Я держу тебя. Ты можешь закрыть глаза и заснуть.

— Ладно. — Я отрываю взгляд от его лица и прижимаюсь к теплу его тела, снова вспоминая, как легко быть с Парком Брэдшоу.

Теперь моя голова просто должна понять, влюблена я или на войне.

Глава 31

Парк

23 декабря

Подо мной раздаётся громкий шум, когда шасси самолёта опускаются. Я резко открываю глаза, и первое, что я вижу, — это рыжие волосы Лэйси. Мы оба лежим на спине. Моя рука обхватывает её, и её тело прижимается к моему, а её голова использует мою грудь как подушку.

Я снова закрываю глаза, наслаждаясь моментом. Я вдыхаю аромат Лэйси. С тех пор как я встретил её, я пытался понять, чем она пахнет — помимо кокосового шампуня — и, кажется, наконец-то понял. Она пахнет Рождеством. Несколько дней назад я даже не знал, что у Рождества есть запах, но теперь, когда я нахожусь рядом с Лэйси, я чувствую запах мяты из кондитерской её родителей, гуляша из немецкого ресторана, в который она меня водила, оленьего корма, которым она кормила Блицтера, горячего шоколада у костра и имбирных пряников, из которых она делала домики вместе с семьёй. Все мои самые счастливые воспоминания последних нескольких дней окутаны ею и её запахом, и я хочу вдыхать его вечно.

Тело Лэйси двигается, и она медленно поднимает подбородок, глядя на меня своими опухшими от сна глазами. — Я думала, ты собираешься придерживать меня на месте.

— Разве я не это делаю?

— Я думаю, что ты прижимаешь меня к себе.

— Можешь ли ты винить меня?

Она улыбается своей яркой улыбкой, и это как удар в сердце в самом лучшем смысле этого слова. Я откидываю её волосы с лица, продолжая держать пальцы на её щеке. Она наклоняет голову ещё больше, и при любых других обстоятельствах я бы воспринял это как знак того, что она хочет, чтобы я её поцеловал. Но я не могу. Не тогда, когда она сказала мне вчера, что между нами всё кончено.

Всё шло так хорошо. Я впервые в жизни наслаждался праздниками с самой невероятной женщиной, которая заставляет меня чувствовать себя живым и полным энергии. Но сейчас я как будто проснулся в рождественское утро и обнаружил в своём чулке кусок угля.

Волшебство закончилось.

Я ничего не получаю от Лэйси, потому что я был плохим.

По крайней мере, в её глазах.

Только вот сейчас глаза Лэйси говорят мне, что она хочет поцелуя. Я тоже этого хочу, но это не может исходить от меня. Я не могу быть тем, кто сделает шаг.

Это её рождественская вечеринка.

Я просто хочу быть приглашённым на неё.

Она приподнимает своё тело, приглашая меня. Её губы медленно, но чувственно накрывают мои. Я реагирую, сильнее заключая её в свои объятия. Этот поцелуй не связан с накалом страстей или переходом на новый уровень. Это больше о чувствах. Чувства, которые становились всё сильнее, чем больше времени мы проводили вместе. Чувства, которые мы не должны были испытывать. Поцелуй мягкий и медленный, с тоской за каждым движением, которая ощутима и разбивает сердце, по крайней мере, для меня.