Мы одной крови!

- Точно у вас есть все, что ей нужно?

- Не беспокойтесь, все есть.

Мирон вздохнул и не стал больше настаивать.

- Еще одна просьба, доктор. Возьмите мой сотовый телефон. По нему никто, кроме меня, вам звонить не будет.

- Но я не смогу вам ответить, если буду занят.

- Значит, я перезвоню попозже.

Чуть поколебавшись, врач взял трубку и убрал в карман пиджака.

- Можно мне позвонить вам через пару часов? - спросил Мирон.

- Попробуйте, но вряд ли у меня будут существенные новости для вас.

- Хотя бы узнаю, что ей не стало хуже.

Сейчас Славе не хотелось думать, что ответ может быть иным. Как и многие люди, столкнувшись с бедой, он безгранично верил, что именно от этого человека все зависит, и тот может все, в том числе спасти жизнь, если его очень попросить. Можно сколько угодно ругать нашу медицину и врачей, но когда жизнь близкого человека в опасности, все эти обвинения сразу забываются.

- Спасибо за ужин, - сказал хирург, понимаясь.

- Вы позволите ребятам вас отвезти?

- Вообще-то я и сам мог бы сесть за руль, хоть и немного выпил. Но чтобы не терять времени на разговоры с сотрудниками ГИБДД, пусть будет по-вашему.

Он протянул руку, зная, что собеседник не рискнет подать ему руку первым, и они обменялись крепким рукопожатием.

Рано утром Мирон приехал в больницу и увидел дремлющего на стуле Толика. Никто так и не смог заставить его уйти со своего поста. Только увидев своего командира, он встал.

- Новости есть? - спросил Слава.

- Дак эти сучки разве чё скажут! - зло ответил тот, кивая в сторону окошка справочной. - Заладили одно: состояние без существенной динамики.

- Я говорил с Олегом Павловичем. Ночью Алла пришла в сознание.

- Чё, по правде? - обрадовался Толик. - А чё ж они?.. - он свирепо погрозил кулаком, имея ввиду медсестер, не пожелавших сообщать ему хорошую весть.

- К ним сведения поступают не сразу, - успокоил его Мирон. - Я звонил тебе на трубку, хотел сказать, что Алле лучше. Ты кому-то отдал свой мобильник?

- Батарейки сели. Эти вчерась названивали, как их... "самаритяне", ну, соседи наши, век бы их не видать!

- Они-то при чем?

- Дак втравили Алку в хреновое дело! Тамаркину подругу замочили, вот сами бы и разбиралися, кто да зачем. Чё, Алке больше делать нечего?! Их там целая шарага, и мужик у них есть, Матвеем зовут. Он-то сидел в офисе, жиртрест х...в, пока в Алку стреляли. Чё сидел-то? Жопа и так шире стула. Пускай бы сам побегал, а то все Алка да Алка. Сыщики, е... ихнюю мать!

- Они уже и сами очень сожалеют.

- Жалеют они! Щас-то жалеют, а чё ж раньше её не жалели?! Ваще работать ей не дают, то звонют, то сами к ней бегут, то она к ним. Ей-то зачем опять хлопоты?! И так вся зеленая ходила. А щас так ваще не поймешь, выживет иль нет. Тут одна баба говорила - заражение крови у ней будет, раз кость так раздробили.

- Я все выясню у Олега Павловича, он мне об этом ничего не говорил. А ты езжай домой, отоспись. Как проснешься, отзвонись мне на трубку, я расскажу, как у Аллы дела.

- Не, я тут побуду, - мотнул головой верный оруженосец. - Может, к ней пустят.

- Да никуда тебя не пустят! Алла ещё в реанимации.

- Дак в эту же, операционную, пустили, хоть сперва и ругалися.

- Тогда было другое дело. А в реанимации свои порядки.

- Дак... - Толик выразительно потер сложенными в щепоть кончиками пальцев, обозначив жест, что можно подмазать.

- Не стоит, Анатолий, - покачал головой Мирон. - Я уже просил Олега Павловича пропустить меня к Алле, но он против посещений. Она ещё очень слаба, ей все время делают то уколы, то ещё какие-то процедуры, а мы помешаем. Врачи сами знают, как лучше для нее. Скоро он сюда спустится и расскажет новости. Потом езжай домой, а здесь останутся ребята.

- Дак это... Ключи-то от её хаты у меня. Я ж к ней домой часто ездил. А чужих к ней не пустят. Может, ей одёжа какая понадобится. Я б сгонял.

- Одежда ей ещё не скоро понадобится.

- Чё ж она там, в одной простыне, что ль? - возмутился верный оруженосец. - Холодно ж ей.

- На этот случай в больнице положены халаты, - усмехнулся Слава непонятливости Толика, ни разу не лежавшего в больнице.

- Дак она ни в жисть не наденет чужой халат! Видал я, какие тут халаты, бабы проходили в них. Чтоб Алка такую тряпку надела!..

- Ключи от её квартиры ребята взяли из её сумочки. Если понадобится, съездят, а с консьержем они договорятся. Да я и сам могу к ней съездить.

- Ну, ладно, раз так, - сник верный Санчо Панса, поняв, что и без него обойдутся. Он привык заботиться о своей начальнице, если та позволяла, привозил ей продукты, знал, что она любит из еды, какие предпочитает напитки. - Дак это, может, ей поесть привезти? - наконец нашел он повод проявить заботу.

- Есть ей ещё нельзя.

- Дак как же она без еды-то? Алка без еды не любит, сердится.

- После наркоза есть совсем не хочется. По себе знаю.

Толик маялся, не зная, что бы ещё придумать, чтобы быть полезным, и наконец вспомнил: