Мы остаёмся жить

Дальнейшие события происходили практически без моего участия. Я прекрасно осознавал, что делаю; но не мог себя остановить. Люди, сражавшиеся со мной с оружием в руках, одну за другой наносили мне смертельные раны. Но я подымался и вновь вставал в бой, пока не покончил со всеми, кто был внутри. Затем, я прихватил с собой немного денег, одежды и еды, а после – сбежал из этого дома, страшась и радуясь мысли, что никогда больше туда не вернусь.

Хоть это и было ужасно – именно тогда я понял, кем являюсь на самом деле. О, нет – вовсе не хладнокровным убийцей, террористом или кем-то в этом духе; но обречённым, одиноким – да. Во мне – большая сила – слишком большая для меня. Уже тогда я увидел, как она буквально разрывала меня на части – тоже самое она сделает ещё не раз за тридцать веков скитаний. Я поклялся не убивать никого больше без причины – никогда. И я должен держать всё в тайне. Если люди узнают – мне конец, притом не тот, которого я хотел.

Теперь, я знал, кто виновен в убийстве Гелиона. Ответ всё это время был у меня перед носом, но он ослеплял мне глаза. Знал – но никак не мог до него добраться. Где мне его искать, если только ветер знает, где он сейчас?! Если я отправлюсь на его поиски и переверну каждый камень в Италии – может уйти слишком много времени и я не успею застать его в живых. Но если он попадётся мне – даже не знаю, что бы я делал с ним дальше. Гелион – всё равно уже давно мёртв. Вейи падут так или иначе – если не сегодня, то на следующий день. Наверное, мне стоило попытаться рискнуть всем и попробовать проникнуть внутрь, чтобы предупредить соотечественников о плане римлян. Вот только: удастся ли мне это?! Если нет – римлянам может стать известен мой секрет. Да и спасут ли их все мои старания?! Видимо, боги и вправду отвернулись от моего великого народа, раз обрекли его на такую бесславную гибель.

Тогда, я решил просто наблюдать за всем, что происходит вокруг. Я уже давно перестал быть этрусском – в том тёмном доме, полном вздохов. На исчезновение своего народа, гибели своей культуры и вымиранию языка, который люди расшифруют уже после того, как покорят звёзды – я мог смотреть так же спокойно, лишь с некоторой грусть, как люди наблюдают за опавшей листвой. Я стал римлянином. Научился избавляться от своего прошлого – искусство, которое пригодится мне ещё бесчисленное множество раз.

Хоть я и успел стать человеком с другим именем, другим лицом и иной нацией, другим прошлым и будущем – своего старого друга Гелиона и обманувшего меня его убийцу Кассорикса, или просто Касса, я встретил тридцать лет спустя. От Вей давно остались одни руины, а я уже умел читать и писать. Я случайно услышал его имя на форуме в Бриндизиуме, когда собирался покинуть владения республики, чтобы увидеть Грецию. Я расспросил человека, как оказалось, хорошо знавшего его и отзывавшегося о нём как о достойном муже. Мне удалось разузнать, где он живёт. Я отложил свою поездку и отправился в маленький городок в дне пути от Бриндизиума. Я не мог поверить в свою удачу. Не окажись я в нужном месте в нужное время – никогда бы в жизни не смог бы увидеть Касса.

Я нашел его дом. Мне навстречу вышла его обеспокоенная старая жена с сыновьями и внуками. Человек из Бриндизиума жаловался на Касса, что тот давно не появлялся в городе и заставляет того скучать от одиночества. Теперь, кажется, я знал причину. Уже несколько дней Касс был тяжело болен. Он прожил намного дольше, чем от него следовало ожидать. Его семье я представился старым другом. Зайдя в дом, мне ударило в нос мерзким запахом, доносившимся от него. Его глаза смотрели в пустоту, ничего не замечая перед собой. Я подошел к его кровати и наклонился над ним. Затем, произнёс всего одно слово, но так, чтобы он мог его услышать – Гелион.

В глазах Касса блеснул огонёк, но ничего ответить он не мог. Он уставился на меня и ничего не говорил. Я стоял у его кровати, пожирая взглядом, не думая о людях снаружи. Я думал о том, что теперь – мой долг возвращён. Один взгляд – смертельнее яда. Но я ещё не знал, что дороги наши ведут в одну и ту же сторону.

Интермедия Шестая

Что поддерживает в бессмертном его искру жизни? Лишь бесконечные долги и чувство вины, которые он оставляет за собой. Любовь не даёт ему упасть вниз – в самое сердце ада. Чтобы это пламя не угасло – ему постоянно требуется подпитка.

Мой бессмертный брат и я – почти одинаково стары. В конечном счёте, какая разница: три иди десять тысяч лет? Прожив хоть десятую часть этого срока – контуры времени стираются окончательно. И каждая новая секунда пропитывает каждый атом наших тел невыразимой болью. Невыносимо это терпеть, но у нас не остаётся выбора. Нет существ более жалких, чем мы. И стоит только подстроиться под тон этой боли – она сразу берёт новый лад и терзает нас с новой силой. Каждый раз всё начинает сначала.