Мы победим! Тайные тюрьмы Сальвадора

Он просил «старых», но хотел, конечно, чтобы газеты были за прошлые дни, а не прошлые месяцы. Иногда вожделенные газеты появлялись, и тогда они служили нам источником информации, кроватью, матрасом в холодные ночи, полотенцем, чтобы вытирать лицо, если удавалось умыться, носовым платком в случае простуды, пакетами, предохраняющими ноги от укусов тараканов во время сна, и даже почтой между камерами, когда мы передавали друг другу какие-нибудь небольшие предметы. Был разработан следующий способ передачи: края газеты надрывались, туда вставлялся другой лист и так далее, пока не образовывалась длинная полоска. При определенной сноровке, приобретенной практикой, сей наращенный лист просовывали под дверь и направляли к той камере, куда надо было передать. Подобным образом удавалось пересылать самые невероятные вещи: лепешки, кусочки сыра, немного риса, обрывки других газет, содержавшие что-нибудь интересное, сигареты. Приходившие к нам полицейские иногда курили, и тогда кто-нибудь из нас просил его угостить, и если те были в хорошем настроении, то отдавали уже начатую сигарету, которую надо было курить тут же. Но как только полицейские уходили, обладатель сигареты, сделав несколько затяжек, посылал ее описанным способом другому курильщику. Для этого требовалось немалое искусство: и чтобы газета не загорелась, и чтобы окурок не остался на полдороге. Один раз были переданы даже принесенные на обед головы крабов, которые кто-то из нас есть не стал и отработанным методом послал другим. Как посылающий, так и получающий ложились на пол лицом к двери и наблюдали за направлением движения газеты. Часто требовалось несколько минут, чтобы направить газету в нужном направлении, но, как только это удавалось, все затаивали дыхание, со страхом ожидая, что страницы вот-вот разойдутся и драгоценная передача останется лежать на полпути, в коридоре. Тогда можно было слышать следующее:

— Нет… Двигай левее… понемногу… вот так… Ай! Слишком много… давай еще раз…

Но как только раздавалось «есть!», все облегченно вздыхали.

— Невероятно! Кому сказать — не поверят, — восхищался доктор Мадрис.

Что касается газет, то, прежде чем принести нам, их просматривали и все могущее нас заинтересовать вырезали.

Однажды нам удалось упросить принести газеты на всю группу — по три-четыре на каждого… Но каково же было наше разочарование, когда мы обнаружили, что датировались они прошлым годом. Мы обсудили различные способы избавления от них, дабы попросить снова в надежде, что в следующий раз нам принесут посвежее.

Очень важным для нас был конец недели. Мы всегда считали дни и с нетерпением ожидали, когда же наступит суббота, ибо почти всегда в эти два выходных дня надзор за нами немного ослабевал и мы могли предаваться длинным беседам, не боясь, что кто-нибудь придет и заставит нас замолчать. Темы для обсуждения мы подготавливали заранее, стараясь, чтобы они были полезны для всех. Вот почему однажды мы решили, что в следующий раз среди других обсуждаемых вопросов доктор расскажет нам о значении правильного питания для гармоничного развития человека, хотя могло показаться невероятным, что мы, получая такую плохую еду и к тому же нерегулярно, хотели знать о правильном питании.

Дело в том, что после одного из споров о питательности нашей еды доктор подсчитал количество калорий, которые содержали потребляемые нами лепешки, фасоль и рис. Как он утверждал, количество углеводов, белков и жиров должно быть пропорциональным. Оказалось, что углеводов мы потребляли достаточно, в то время как жиров и белков не хватало, Кроме того, мы хотели знать, сколько калорий требуется человеку, чтобы жить в таких условиях. Ответ Мадраса был следующим: даже при минимальной физической нагрузке количество энергии, растрачиваемой нами, было огромным, так как в атмосфере неуверенности, подавленности, страха и т. д. мы подвергались интенсивной психологической нагрузке. Это нас заинтересовало, и мы закидали доктора столькими вопросами, что он решил прочитать нам целую лекцию.

Все мы настроились на то, что Мадрис проведет ее в ближайшую субботу.

И вот суббота наступила. Утром нам принесли завтрак. Подошло время обеда… и… ничего… Мы поняли, что те, кто должны были принести нам еду, решили «промочить горло» и «перебрали», так как в эту субботу полицейским выдают жалованье (что и произошло на самом деле).

Около половины восьмого вечера они наконец заявились и открыли камеру доктора. Один из пришедших полицейских всегда выказывал ему свою личную неприязнь. Мадрис вышел и поздоровался:

— Добрый вечер.

Невзлюбивший его полицейский сказал:

— Из-за вас я на две недели остался без увольнений.

— Почему из-за нас?

— Да-да. Когда у нас было совещание с лейтенантом, эти сукины дети устроили большой шум, — обратился полицейский к другому.

— Но почему же из-за нас? Это Ваша вина, что Вы не выполняете своих обязанностей, — заявил Мадрис с улыбкой, вспомнив, как недавно он сильно колотил в дверь.

Это разозлило полицейского:

— Но вы лично тоже будете наказаны. Эти два дня я не буду приносить вам еды.