Мы победим! Тайные тюрьмы Сальвадора

По дороге в аэропорт Челе Мене, находившемуся за рулем, вздумалось свернуть на другую улицу. Он объяснил, что она будто бы короче и там меньше транспорта. Однако она оказалась перекрытой, и мы не смогли проехать. Вернувшись, мы потеряли из виду машину с Рикардо Помой и доктором Сельвой, который должен был сопровождать нас до Алжира — конечного пункта нашей поездки. Не видя их и поскольку аэропорт был уже близко, Челе Мена решил остановиться и подождать «этих не умеющих быстро ездить стариков». Прождав около пятнадцати минут, мы двинулись снова в путь лишь в девять часов утра, хотя в это время уже должны были быть на месте. Прибыв в аэропорт, мы увидели, что все уже собрались и были взволнованы в связи с нашим опозданием. Челе Мена получил выговор от начальства.

Чтобы мы не смешались с другими пассажирами, нас сразу же отвели в отдельный зал ожидания. Обеспечивая нашу безопасность, в аэропорту находилась вся личная охрана президента, значительная часть Специальной полиции, многие агенты Второго отдела — картина была очень впечатляющей.

Так благодаря захвату представителя финансовой олигархии нашу жизнь оберегали. И это после того, как правительство заявило, что ему ничего о нас не известно.

В зале ожидания к нам подошел лейтенант Кастильо и сказал, что они были обеспокоены задержкой автомобиля, решив, что противники правительства, жаждущие хоть чем-нибудь навредить ему, вполне могли организовать на нас покушение, чтобы сорвать выполнение договора и дестабилизировать обстановку. «Когда нам сообщили, что улица, по которой вы ехали, перекрыта, мы сразу подумали о засаде», — сказал лейтенант.

Наши первые дни на свободе мы провели в компании доктора Сельвы. Будучи добрым человеком, он постоянно заботился о нас. Он был очень хорошо одет, и его классовая принадлежность была заметна издалека. Мы же бледные, изможденные, с красными, слезящимися от непривычно яркого света глазами, несмотря на вполне приличную одежду, все же являли собой разительный контраст с ним. С доктором всегда можно было поспорить: он внимательно выслушивал нас, хотя, конечно же, был обеспокоен судьбой своего родственника.

Он рассказал нам, что перед тем, как поехать за нами в Национальную гвардию, Рикардо осмотрел комнату в его доме, где мы должны были находиться до часа вылета, что также являлось одним из требований, выдвинутых нашими товарищами. Найдя в одном из столиков, принадлежавшем детям доктора, несколько карандашей, он заявил:

— Уберите карандаши. Нельзя оставлять ничего, что могло бы послужить им оружием: они очень опасны и могут воспользоваться чем угодно.

Нас это здорово рассмешило, и мы даже спросили, а не ожидали ли они встретить двух звероподобных убийц.

Нас привезли в их дом, считая за грязных убийц. Рикардо Пома, наверное, и заговорил с нами, предвкушая удовольствие уличить нас в смерти его «ребят». Обычное любопытство побуждало его познакомиться с двумя представителями «организации убийц и террористов». Нас, как и всю нашу организацию, они считали шайкой убийц и террористов, налетчиков, конченых людей, отчаявшихся найти свое место в жизни. Именно из таких людей, по их мнению, состояли революционные организации. Но в ходе политических дискуссий и под воздействием нашей убежденности это представление резко изменилось. Мы говорили о погибших в бою товарищах, незаурядных личностях в области науки и труда, которым было бы несложно добиться хорошего места в буржуазном обществе в качество интеллигента или рабочего при условии верного служения интересам правящих классов,

Мы раскрыли перед ними всю ошибочность и индивидуалистический характер буржуазной системы ценностей, согласно которой люди живут, всеми силами стремясь делать деньги, устраиваться, эксплуатировать или подчинять себе других. И именно эти качества отличают «добропорядочных» граждан. Наши враги проводят много кампаний с целью убедить народ в том, что «террористы», по их словам, изверги и убийцы. Однако людей уже нелегко обмануть, поскольку среди членов боевых революционных формирований имеются их дети, братья, мужья, которых привело в ряды борцов желание участвовать в освобождении родины от диктатуры и угнетения, внести свою лепту в построение справедливого общества.

С доктором Роберто Эухеньо Сельвой, сопровождавшим нас до Алжира, мы имели возможность беседовать целых пять дней, ровно столько продолжалась эта поездка. Общаясь с нами, он вел себя как человек, хоть и принадлежавший к правящему классу и даже являющийся членом семьи из финансовой олигархии, но чье мелкобуржуазное происхождение вынуждало его сторониться этой олигархии.

Интересы семьи Пома, ее положение в обществе и политическая власть, которой она обладала, не стали частью его «я». Напротив, он постоянно стремился подчеркнуть свою независимость по отношению к ней, основанную на его личных качествах и способностях, человеколюбии врача и честного интеллигента. Мы даже шутили по этому поводу, и, несмотря на сложную ситуацию, между нами установились добрые отношения.