Мы побелили солнце

– У… – она качает головой. – Ну сейчас, понятное дело, ей не до этого. Жених появился. Этот… ну как же его? Сти… сим… Ну модная такая работа! Вот надо спросить. Вот приедет – спрошу. Долго она там еще?

– Так пятнадцать минут назад звонили. Может, вы чаю попьете?

– Ой, нет-нет-нет! – она категорично махает руками. – Я потом спать плохо буду! Всю ночь в туалет бегать, а завтра на работу к одиннадцати.

– Так вы по-любому будете еще часа полтора тут сидеть, – устало усмехаюсь. Складываю руки на груди. – До города километров восемьдесят.

– Сколько?! Полтора! Ну-ка позвони ей.

Опускаю взгляд. Тяжело вздыхаю. Пожимаю плечами:

– Не могу. Телефона нет.

– Потерял! Так ищи быстрее! Без телефона поедешь?

– Да не… – морщусь. Отворачиваюсь и решаю пройти на кухню, чтобы избежать лишних вопросов. Шкафчики душераздирающе скрипят, но я достаю кружку и кидаю в нее пакетик. С розовым перцем и клубникой, как уверяет упаковка… Ну и чай. А стоит копейки. Значит, такие же и клубника с перцем.

– Так, Дань! – она соскакивает со скамеечки и встает в кухонном проеме. – Может, тебе свой старый принести? Я бы быстренько сбегала… Ну как ты без телефона в город поедешь?

– Да не, не надо.

– Ну чего молчишь-то? Потерял? Украли?

Вздыхаю. Выключаю свет, чтобы погрузиться в синее свечение кнопки от чайника. Опираюсь на гарнитур и жду, когда он закипит.

– Да баба забрала, – неохотно отвечаю. – И спрятала. Сейчас уж точно не найду.

Глаза тети Жени светлеют. Она кивает, будто во всем понимает меня, и садится за стол. От скуки начинает разглядывать календарь в синем ореоле подсветки еще за позапрошлый год, но бабушке настолько нравились котята на нем, что он висел теперь вместо картины.

– Ну и правильно, – снова кивает. – Ты же не учишься совсем. Я же вижу в окно, что ты из дома не выходишь, когда другие дети в школу шагают. Да и бабушка твоя рассказывала.

Ее вдруг одолевает любопытство, и с календарика с котятами она переводит взгляд на мои руки. С типично тетижениной цепкостью разглядывает синяки. Я вздрагиваю и спешу опустить рукава толстовки, но это делает только хуже. Тетя Женя все замечает.

– А чего ты стесняешься? Правильно же все. Детей воспитывать надо только так. Ты вырастешь и все поймешь, спасибо еще скажешь бабке. Она тебе добра желает, хочет человека из тебя вырастить.

Резко шлепаю по кнопке. Чайник щелкает и неохотно перестает бурлить, а я хватаю и лью воду в кружку. А ведь и вправду пахнет пряной клубникой… да насыщенно так…

– Почему бы мне у вас не переночевать? – оборачиваюсь через плечо. Сжимаю ручку кружки. – А мама бы утром приехала. Ей тоже на ночь срываться как-то…

– Данечка, да где у меня-то? – восклицает она, а меня перекашивает. Хмыкнув, я сажусь за стол, ставлю кружку перед собой и дую на чай. – У меня ж сын приехал с женой! Кроватей лишних нет!

– Понятно, – фыркаю. Дую в последний раз и прихлебываю, не поднимая кружки. Замираю на пару секунд, когда чай обжигает горло и начинает плавно скатываться вниз по пищеводу. Горьковатая, чуть острая клубника… И чего я раньше избегал этот чай?

А тетя Женя разглядывает скатерть. Примечает полосочку от ножа и теперь растягивает ее пальцами, чтобы убедиться: действительно ли это дырка или просто царапина?

– И кем же он работает… – бормочет она под нос. – Крутым кем-то. С… се… О! – она хлопает ладонью по столу. – Вспомнила! Сисистер он!

– Кто?

– Сисистер! Работа такая модная! Не знаешь разве? Да я, старуха, и то разбираюсь!

– Кто такой сисистер? Чем он занимается вообще?

– А это такой дядька, который чего-то там чинит. Модная работа, сейчас все в сисистеры идут.

Приподнимаю из вежливости брови. Может, прилечь? Мать все равно не скоро приедет.

– Можно я пойду прилягу? – поднимаю на тетю Женю усталый взгляд. – Разбудите меня, как такси подойдет…

– Данечка, да ты что! Зачем я тогда посреди ночи вскакивала и к тебе мчалась? Уж вместе мамку дождемся. В машине поспишь.

Делаю последний глоток чая, складываю на столе руки и опускаю на них голову.

– А чего она, кстати, тебя на бабку-то сбагрила? – тетя Женя подается ко мне.

Морщусь. Укладываюсь на руки поудобнее.

– Да откуда я знаю? Работа у нее. Некогда ей со мной нянчиться.

– Ну да, да. Такая работа, что до сих пор неизвестно, кто твой отец. Это с каким уже по счету мужиком она живет?

– Да не знаю я! Она мне не докладывает! Она вообще меня только с праздниками поздравляет и все! Я не знаю, с кем она живет!

– Ты чего кричишь? – ахает тетя Женя. – Бабушка говорила, что ты кричишь постоянно. Вот в городе аптек много, ты купи таблетки такие, «Афобазол» называются. Я внуку своему даю, а то он тоже психованный. И, знаешь, даже спокойнее стал! И в гаджеки тыкается поменьше.

Тихо взвываю. Встаю со стула и плетусь в зал. Завалившись на диван, тыкаю кнопку на пульте. Ургант уже кончился, да мне и не шибко он нужен. Поспать бы хоть полчаса… Хотя бы под шум телевизора…

Но – удивительное дело – сон ни в какую не идет!

Итак, что я имею.