Мы покорим бурю

— Немного позже. Здесь моя мастерская. Я подойду к завтраку.

Она провожала машину глазами, пока та не скрылась из виду. Соня видела, что Майкл оглянулся на нее. Она увидела перед собой его ясные и чистые глаза, холодные, как лед, так четко, как будто он стоял перед ней. Неужели он подумал, что она пала жертвой смертельного обаяния его брата? Если даже так, это к лучшему. Если бы только ей как-то удалось уговорить Гая предоставить ей опекунство над Дики… Она не считала себя лучшим другом, учителем, советчиком для ребенка, но она все же была лучше, чем его отец, гораздо лучше.

Соня вошла в спортивный зал, устремив взгляд на огромное окно во всю стену. За окном лежало огромное зеркало озера, обрамленное палитрой коричневых, алых и красных тонов, которую дополняла небесно-голубая облицовка бассейна.

Какой прохладной и освежающей выглядит вода, подернутая золотыми пятнами отраженных солнечных лучей. Успеет ли она окунуться до завтрака? Соня посмотрела на часы. Времени было достаточно, чтобы проплыть бассейн туда и обратно. Это поможет ей восстановить умственное и физическое равновесие.

Каждый нерв и каждая мышца ее тела были напряжены с того самого момента, когда Майкл Фарр сказал ей, что получил письмо от брата. Она была такой радостной и окрыленной, когда он появился у ее дома. Может быть, жизнь устроена именно так? За приливами радости и вдохновения следуют разочарование и неуверенность.

Немного позже она уже натягивала на голову купальную шапочку, стоя на краю бассейна.

— Не боитесь, что вода холодная?

Соня вздрогнула и нырнула в воду. Она скользила под водой, как стрела с красно-бежевым оперением — такого цвета был ее купальник. Проплыв половину бассейна под водой, она вынырнула и медленно поплыла дальше, подставляя солнцу обнаженные плечи и руки. Быстро повернувшись у противоположной стенки бассейна, она поплыла обратно. Когда она рывком схватилась за поручни, собираясь вылезти, снова раздался громкий уверенный голос:

— Помочь?

Соня чуть не свалилась обратно в воду, увидев приближающегося к краю бассейна Дональда Брандта в костюме для верховой езды. Он напоминал Париса из «Сказания о Трое».

«Глаз пантеры и петуха манеры», — сказала она себе, улыбнувшись.

— Над чем смеетесь, Соня? — спросил Брандт.

— А разве леди не следует улыбаться при виде вас? — быстро парировала она. Бессмысленно цитировать ему Джона Мэйсфилда; наверняка он даже не слышал имени этого поэта. Зачем он появился здесь? Она смахнула капли воды со своих ресниц и выбралась на край бассейна.

— Это был чисто риторический вопрос. Вы так устроились в кресле, как будто не собираетесь никогда оттуда вылезать.

— Я не сдвинусь с места, пока у меня не будет для этого достаточных оснований, а что мне еще нужно, кроме вас, Соня? — и он пододвинул ей кресло.

Впервые в жизни Соня почувствовала стеснение из-за того, что стояла перед мужчиной в одном купальнике. Она внезапно застыдилась своих обнаженных рук и ног. Разве можно быть такой провинциальной? Все женщины носят купальники, и ничего. Чтобы прервать затянувшееся молчание, она опросила:

— Что вы здесь делаете в это время дня? Эта пара согласилась на покупку дома?

— Пока не получал таких известей. Вы по-прежнему ни о чем не думаете, кроме этих домов и Дики?

— Нет, но я привыкла заниматься делом в рабочее время. Мой рабочий день с девяти утра до пяти вечера.

— Вы просто сводите меня с ума. Мне кажется, что я никогда не смогу понять, о чем вы действительно думаете. Вы всегда так ослепительно веселы…

— «Я всего лишь показываю то, как светит солнце», — бойко процитировала Соня. — Если вы здесь не для того, чтобы сказать мне, что договор о продаже подписан, то зачем вы пришли сюда?

— Я могу сказать, что пришел повидать вас.

— Нет, я вам не верю.

— Я пришел спросить вас кое о чем.

— Спрашивайте. В моей молодой жизни нет никаких секретов.

Секреты! Она почувствовала легкий стыд, когда повторила это слово про себя. А разве настоящая причина ее пребывания в Кингскорте — не секрет, тщательно скрываемый от посторонних? Хотя после сегодняшнего дня в этом нет необходимости. Гай Фарр вернулся домой, чтобы признать своего сына и объявить его своим официальным наследником.

Брандт, казалось, был полностью поглощен изучением рисунка каменных плит у них под ногами.

— Я заходил вчера в офис к Майклу Фарру. И выбрал, наверное, неудачное время для этого. Миссис Д'Арци поспешно скрылась через вторую дверь, когда я вошел.

Филлис Д'Арци «скрылась» — какое ужасное слово — из офиса Майкла! Неужели Серена была права? Пыталась ли она окрутить его снова? Майкл бывал дома так редко, что Соня не могла ничего сказать об этом. Хотя он стал таким веселым, явно почувствовал облегчение в ту ночь, когда с Биллом Д'Арци произошло несчастье. Он тогда засмеялся и сказал ей: «Вы не могли бы сказать мне „Спокойной ночи, дорогой“?» Соня вспомнила свое неожиданное желание прижать его голову к своей груди, настолько усталость, написанная на его лице, была неожиданна, непохожа на него.