Мы потребуем крови

Она говорила о своей дочери. А у меня близких не было. Я очень давно одна, и когда жила в богадельне, желала людям лишь одного – смерти. Они все чудовища, хотя именно так они называли меня. Но, глядя на императрицу, я поняла, каково это, когда тебе есть за что драться. Есть за кого. И это выглядело пугающе. Ее решимость держалась на вечном страхе. Она могла потерпеть неудачу. Ее дочь могла умереть. А ей пришлось бы жить с этим.

Императрица Хана втащила наше тело в повозку и взялась за поводья. Я рада была отвлечься на что угодно, и потому спросила:

«Ты и повозкой править умеешь?»

– Конечно. А ты разве нет?

«Я говорила, что росла в городе. Умею скакать на лошади и знаю, как нанять паланкин».

– Да ты из более высокого общества, чем я, госпожа Мариус. Тебе надо было стать императрицей.

Она погнала вола вперед, и тот протащил повозку через широкие ворота конюшни во внутренний двор. Мы все оглядывались удостовериться, что ящик на месте, он беспокоил нас, даже пустой. Назад пути не было. Идея была моя, но начинала казаться самой глупой на свете. Обманет ли Лео наша попытка потянуть время?

– Возможно, и нет, – сказала императрица Хана. – Но мы должны попытаться и дать капитану как можно больше времени, как бы дело ни обернулось.

Мы остановились перед воротами и спрыгнули, чтобы их отворить. Колени заныли. Быстрый обзор показал, что враги по-прежнему там и спокойно ждут, хотя нам и потребовалось время, чтобы запрячь вола и выехать.

Замок на воротах выглядел новым, как и петли, так щедро смазанные, что старинные створки даже не скрипнули в знак протеста, когда императрица отворила их одну за другой, глядя на неподвижных солдат. Ни один не извлек оружия. Они просто стояли как статуи, только одежда трепетала на ветерке.

Императрица с усилием опять подняла нас на повозку и трясущимися руками взялась за поводья. Лео был так близко, что мы могли бы его поприветствовать. Но мы молча позволяли волу и судьбе везти нас к тому, чего не миновать.

Задние колеса затряслись по дерну возле ворот, потом по дорожке. Там, на гравии, стоял Лео Виллиус в белом развевающемся одеянии до пят. Он приветственно поднял руку и улыбнулся. Точно так же, как мне улыбался мой Лео.

«Мой Лео». Что за сентиментальность. Он никогда не был мне другом, как я начала думать о нем.

Два десятка солдат за его спиной поднимали луки.

«Они собираются?..»

Они наложили на тетивы стрелы. Лео все еще улыбался, а рука оставалась поднятой.

– Мы просим…

Солдаты подняли оружие.

– Проклятье!

Я бросила поводья и скатилась с сиденья. На повозку со стуком разъяренного дятла обрушились два десятка стрел. Я ударилась оземь, задохнулась и несколько ужасных мгновений могла только лежать вниз лицом в грязи и пытаться перевести дух. Стрелы снова застучали, покидая колчаны, чтобы взмыть в небо и дождем обрушиться вниз.

Наконец найдя силы двигаться, мы перебрались под повозку. Стрелы все стучали по доскам над нами и падали в грязь. Вол взревел, попятился, затопал копытами, колеса заскрежетали, и мы судорожно закрыли руками голову. С криком боли животное бросилось прочь, и телега со скрипом колес понеслась вперед. Едва ощутив лучи света, мы вскочили и побежали. Солдаты могли бы выпустить стрелы нам в спину, но не стали – то ли таков был приказ, то ли их отвлек испуганный вол, несущийся по дорожке прямо на них.

Я закрыла за нами первые ворота и бежала ко вторым, постоянно ожидая, что сквозь них начнут протискиваться солдаты. Вторые ворота тяжело хлопнули, мои пальцы тряслись, пока я возилась с замком. Наконец он щелкнул, закрылся, и я рухнула на колени, тяжело и неровно дыша разинутым ртом.

А снаружи не было ничего. Никакого движения. Никаких стрел. И не слышно даже отдаленного протяжного скрипа повозки.

Держась за ворота, я поднялась на дрожащих ногах и смотрела сквозь трещину в старых досках. При таком раскладе нам отсюда не выйти. Они так и стояли строем, Лео впереди. Он склонил голову, словно старался поймать наш взгляд, и я отодвинулась от ворот.

«Он прочел наши мысли? – спросила императрица. – Ты рассказывала, как удивлялась этому в Кое, но на этот раз… мы ведь даже близко от него не были».

– Я не знаю. Неизвестно, как у него получается. Я его совершенно не понимаю, но нам нужно искать другой путь отсюда.

Мы так и не смогли отдышаться и теперь, задыхаясь, побрели через двор. Этим утром мы проснулись отдохнувшими, но теперь ноги стали мертвым грузом, с которым при движении приходилось бороться, а усталость ощущалась тяжелыми доспехами, железным плащом, с каждым шагом тянувшим вниз.

К тому времени как мы добрались до дома, из-за ворот так и не донеслось ни звука.

– Чего они ждут? – обернувшись, спросила я.

«Вероятно, ожидают, когда мы сдадимся».

– Мы же как раз собирались. Даже ящик ему везли.

«Тогда, может быть, мы для него просто мышка, и он хочет поиграть с нами прежде, чем съесть».

– Замечательно. Я ввязалась в это дело не для того, чтобы бегать по Кисии от безумца, – сказала я и вошла в дверь. – И не ради того, чтобы торчать в доме богочеловека. Или ходить в теле императрицы.