МЫ: повести и рассказы

— Одна ночь, ладно. В самом деле, почему не уступить, если человеку так хочется? Люблю вообще жить в чужих домах. Такое увлечение у меня. Путешествие в чужую жизнь.

— Стоп! — кричит Володя.

— Что? Что? — я внутренне переминаюсь от нетерпения.

— Вот название! ПУТЕШЕСТВИЕ В ЧУЖУЮ ЖИЗНЬ! Класс!

— Может быть, может быть. С меня бутылка. Так… О чем они у меня там?… В общем, она: путешествие в чужую жизнь. А он:

— Ты жить у меня собралась?

— Одна ночь — это уже жить. Хотя бы одну ночь.

— Я передумал. Я не хочу сбивать охотку.

— Ясно. Ты мстительный?

— Нет. Просто тоже экспериментирую. Видишь ли, я в два раза дольше тебя живу на свете и знаю то, о чем ты только догадываешься. Любви, как состояния, нет. То есть как состояние может быть, но…. В общем, это скорее история, жанр, в котором человек некоторое время пребывает. Для простоты мы говорим: любовь. На самом деле это, повторяю, история. Бывает любовь о любви, любовь о ненависти — и даже любовь о равнодушии. О деньгах, о злобе, о мщении, о похоти, о страсти… тысяча вариантов! У меня вот к тебе любовь о любви. Мне хочется, чтобы была эта история. Но я проживу и без нее. Ничего. Найду другую любовь о любви. Или о похоти.

— Нашел уже.

— Ну, считай, что так.

— Больно красиво говорят, — сомневается Володя.

— Пусть, не мешай! Они — такие!

Она встала. И сказала Прохорову:

— Самое интересное… У меня ощущение, что мы бы поладили. В самом обычном смысле. В человеческом.

— У меня тоже, — сказал Прохоров.

— Но моя любовь не о тебе.

— Жаль.

— Мне тоже…

И вот финал. Утро. Дочь Мечькина спит спокойно, безмятежно. Бывшая жена его с заспанным лицом выходит на балкон. Закуривает. Глядит вдаль.

Маришечка с заспанным лицом встает — тяжело — с постели. Чьи-то ноги торчат из-под одеяла. Она выходит на балкон. Закуривает. Глядит вдаль.

Мечькин с заспанным и опухшим лицом просыпается, нашаривает горлышко бутылки возле постели. Пьет лежа. Встает. Идет на балкон. Закуривает. Глядит вдаль. Все.

— Допустим, — говорит Володя.

— Что, не нравится?

— Да нет, вообще-то ничего. Если разработать. А идея, мораль?

— Тебе надо?

— Для дураков. Если спросят.

— Запросто! Я им скажу: идея, скажу, состоит из четырех составляющих. Первая — идея образа Мечькина: человек не может поверить, что он достоин любви и счастья. Жил без них — и вдруг! Не может — и не хочет. Вторая: идея образа Маришечки: мечтается ей полюбить. Ищет. Придумывает. Не может. Но хочет. Плюс к этому, ты правильно заметил, странное увлечение: пожить в чужой жизни. Красивый такой вампиризм.

— Только чтобы очень красивый!