Мы пришли за миром. Сильнее смерти. Документальная повесть. Первый сезон (февраль – март 2022 года)

Тягач был человеком добрым, но злить его никому не советовали. И вот сейчас Тягач «завелся» сам. Он бежал к пленным, и его товарищи понимали: сейчас он их раздавит. На его глазах только что погиб самый близкий друг, воевавший с Тягачом с 2014 года.

Сельский учитель Дмитрий всю жизнь преподавал географию и очень много знал интересных историй. В минуты отдыха он рассказывал их бойцам штурмовой группы. А еще Дима был человеком необычайной отваги и благородства. И за все годы никто не слышал от него ни одного матерного слова. Все его очень любили и уважали.

В 2014-м в батальоне он познакомился с медсестрой Варей. Обычная, кстати, история для любого воинского соединения. Комбат их расписал по законам военного времени. Своих детей Варя родить не успела — не до того раньше было. Зато теперь воспитывала семерых приемных. Дима всегда боялся погибнуть. Говорил, как же она без меня их вырастит? И вот теперь случилось самое страшное.

Тягач почему-то сразу понял, что арту навел тот пожилой мужик — лысый с чубом. После обстрела он стоял, гордо выпятив грудь, улыбался, приподняв пушистый ус и слегка прищурив маленькие серые глазки, похожие на рыбьи, бесцветные, ничего не выражающие. Леха схватил чубатого правосека и бросил его, как кусок полена, на искореженный корпус БТР. Боевик громко ударился спиной и головой о развороченную броню и, как в кино, медленно сполз, тяжело и болезненно застонав. Леха подошел, поднял его и дальше тащил за собой до русских «Тигров» и потом лично сдал в комендатуру.

Наутро, когда все закончили писать длинные объяснительные о понесенных потерях, приехали особисты, «военная контрразведка». Леху потащили на допрос. После чего увезли в неизвестном направлении. На следующий день батальону сообщили, что Тягачу предъявили обвинение за телесные повреждения, нанесенные чубатому нацику.

После комендатуры все собрались в штабе с комбатом — «на разбор полетов»! Зачисти штурмовики колонну под ноль — не накрыли бы нацисты наших артой. Тем более что и пленные оказались обычными, очень недалекими мобилизантами, которые вообще ничего не знали и даже не понимали, что сейчас происходит в их стране.

Потеря боевых братьев дала подразделению необходимый опыт. Но боль и злость на себя за совершенную глупость, которая привела к трагедии, изменили батальон навсегда.

* * *

Варя… Мы не знали, как сказать ей о том, что Дима погиб. Она стояла перед штабом и не двигалась. Комбат буквально физически не мог к ней подойти…

Варя, надежная, со стальным характером, не боявшаяся смерти. Отважная фронтовая медсестра… Казалось, она могла все. Но был у нее тот, кого было страшно потерять, как снежинку… Да, она так и говорила: «Димка, моя снежинка — ранимый и любимый!» Невероятная, особенная любовь двух несгибаемых людей. Про таких даже говорят, что они обязаны умереть в один день. И вот сейчас комбату предстояло сказать, что «снежинки» больше нет. Нет и никогда не будет… Варя даже не сможет в последний раз поцеловать любимого. Все, что осталось от Димы, уместилось в небольшом полиэтиленовом пакете.

Комбат встал за стеклянной дверью штаба и с трудом поднял на Варю глаза. А Варя застыла и смотрела на него. Это длилось несколько минут. Никто вокруг не двигался. Абсолютная тишина. Варя сжала кулаки. Она все поняла. Поняла даже то, что хоронить нечего.

Комбат подбежал к ней. Обнял и замер. Он был мужиком крепким и неэмоциональным. Но вот сейчас заливался слезами. И все стояли, сжимая кулаки до хруста.

На плечо Вари медленно опустилась снежинка. Потом вторая. Третья. Пошел снег. И все, не сговариваясь, подумали, что это Димон, он сейчас рядом с ними. И батальон дал тогда клятву — Варю не бросят, детей поднимут! Каждого! Всех! И за всех отомстят!

Теперь парни всем батальоном, как могли, тянули семью учителя Димы. Хотя чего уж там… Дима и Варя и так были частью батальона, частью большой боевой семьи. Потому что детей им передавал сам комбат. После очередной зачистки штурмовики нашли грудничка в развалинах — так батальон «родил» общего сына Серегу. Однажды парни вытащили из погреба горящего дома чудом выжившую Лесю, трехлетнюю девочку, которая кричала так громко, что ради ее спасения пришлось танками разнести позицию нациков, наплевав на другие тактические задачи. Дима любил ее больше всех. Когда Лесю после спасения посадили в танк, она начала плакать — в погребе осталась ее игрушка, собачка Долли. Димон пошел доставать Долли. Достал. Обгоревшую. С отвалившимся глазом. Игрушку постирали, починили. Но глаз пришивать не стали. Долли, хоть это была всего лишь игрушка, знал и любил весь батальон.

И вот теперь Димы нет. Его не вернуть.

* * *

Тягача после задержания неделю таскали на допросы. Потом зачем-то в Москву повезли. А потом отпустили со словами: «Чтобы больше мы вашего “слона” не видели!» Тягач в итоге остался доволен — все-таки он впервые побывал в Москве, столице нашей Родины.

* * *

Комбат посмотрел на часы. Стрелка подходила к нулю. В пять нужно было «встречать» колонну снабжения морпехов, коих Семён уже изрядно проредил своим походом на танк.