Мы с истекшим сроком годности

– Ты уверен, что вынесешь это? – спрашивает Эдриан.

– Что происходит? Вы о чем? – пытаюсь войти в курс дела я.

– Когда я покупал билеты на автобус, мне выдали вот это.

Эдриан дает мне в руки буклет, на котором кричаще-желтым цветом написано: «ЕЖЕГОДНЫЕ МОТОСОРЕВНОВАНИЯ В ЛИССАБОНЕ! НЕ ПРОПУСТИТЕ!»

– Так, и в чем проблема?

– Проблема заключается в том, что Томас хочет туда пойти, хотя забыл, что пару лет назад у него была тяжелейшая депрессия, связанная с мотогонками, потому что там…

– Хватит! – вмешивается Том. – Это было два года назад, сейчас все изменилось! Вы уже не мой психотерапевт, поэтому я имею право делать то, что считаю нужным!

– Я не запрещаю тебе, Том. Я просто хочу предостеречь тебя.

– Я не нуждаюсь в этом! С чего вы взяли, что можете принимать решения за кого-то? Мы сейчас не в центре, и я не собираюсь вас слушаться.

– Прекратите! – не выдерживает Карли. – Объясните мне, какого черта мы устраиваем проблему на пустом месте? Это просто гонки! И если парень хочет туда пойти, мы не возражаем. Что здесь такого? Эдриан, вам не кажется, что вы и правда слегка перегибаете палку?

Эдриан несколько секунд молчит.

– Вы правы, я что-то действительно много на себя беру. Прошу прощения.

Закончив свою реплику, Эдриан разворачивается и уходит к толпе туристов, что скопилась у стелы.

Брис и Том так же молча направляются к обрыву.

– Мне кажется, мы лишние здесь, – говорит Фелис.

– Так, а ты про что, Фелис? – спрашивает Андреа.

– Я про то, мы не должны были ехать с вами. Мы с Эдрианом наивно полагали, что вы без нас не справитесь.

А еще больше мы ошибались в том, что думали, что вы умеете быть благодарными.

Мы переглядываемся с Андреа, и я внезапно вспоминаю сегодняшний инцидент, когда я осмелилась накричать на Фелис. Мне становится жутко неловко, стыдно, но я так и не отваживаюсь выразить свое извинение.

Как только мы добрались до хилого деревянного ограждения, что тянется вдоль всего обрыва, все мысли и разногласия вмиг улетучились. Завораживающий вид могущественного океана поглотил нас, оставив дряхлые физические оболочки на суше и забрав с собой все наше сознание. На горизонте бескрайний синий океан сливался с голубизной неба. Безумный, шквалистый ветер гонял тяжелые облака. Когда солнце скрывалось за ними и его лучи оказывались пленниками туч, океан становился еще темнее, мрачные волны с пугающей мощью разбивались об острые каменные глыбы, сварливо бурля белой пеной. Но стоило лучам пробиться сквозь облачную завесу, как Атлантика начинала переливаться синими, голубыми, зелеными красками.

– Ууууухууууу! – восклицают Томас и Брис.

– Это чертовски круто! – говорит Андреа.

– Я люблю эту жизнь! – вырывается у меня. В этот момент я почувствовала, как моя душа рвется наружу, как электрические импульсы побежали по моему телу. Я закрываю глаза и представляю, как я и все остальные резко встаем на ноги, покидаем свои кресла и бежим по зеленому склону, визжа от радости.

Открываю глаза и замечаю, что рядом со мной сидит Фил. Он кладет свою ладонь на мою. Его длинные дрожащие пальцы переплетаются с моими.

– Куасиво.

– Да… – говорю я, глядя в его счастливые глаза, – очень красиво.

Внезапно мой взгляд падает на Карли, которая находится у ограждения.

Мы с Филом приближаемся к ней.

– Карли?

Она молча смотрит вдаль, ниточки ее губ сложились в улыбке. Затем ее глаза опускаются вниз, указательный палец руки тянется к ограде, на которой высечены слова: «Танзания. Дар-Эс-Салам. Остров Бонгойо. Лодка Хамизи». А сбоку как обычно – инициалы Джона.

– Теперь я понимаю, что такое настоящая любовь, – говорю я.

Наконец-то Карли обращает на меня внимание.

– И что же это?

– Это дарить счастье любимому человеку даже после смерти.

Обратно в Лиссабон мы решили отправиться на последнем автобусе, чтобы успеть насладиться закатом. На туристической площадке несколько ресторанов, мы выбираем тот, в котором наименьшее количество голодных туристов, и занимаем столик.

Каждый заказывает себе бокал красного вина и Pasteis de bacalhau, что означает «пирожные из трески» с рисом.

За необычным названием прячется вполне обычное блюдо – жареные рыбные котлетки с аппетитной, хрустящей, золотистой корочкой.

– Совсем недавно я боялась выйти из своей палаты, сделать хоть одно лишнее движение, а глоток вина для меня казался просто чем-то немыслимым… а теперь я ужинаю на краю света, на самой западной точке Европы. Я безумно счастлива, и я хочу поблагодарить вас всех за это. Вы здесь, вы рядом со мной, с вами мне ничего не страшно, я могу пойти в джунгли, забраться на дикие скалы… да, черт возьми, я могу сделать больше, чем все эти люди, что собрались здесь, потому что у меня есть вы. Спасибо вам. – Карли делает глоток, и мы следуем ее примеру.

– Не люблю все эти нежности, но, Карли, вы самая крутая бабулька, которую я когда-либо встречал, – говорит Том, и мы смеемся.