Мы с тобой Дневник любви

В 1945 году он запишет: «В глубине своей, мне кажется, она всё знает и в ней содержится ответ на всякий вопрос глубокого сознания. Если бы я мог обо всём спросить — она бы ответила на всё. Но у меня редко бывает достаточно силы, чтобы её спросить. Жизнь проходит часто так себе, как будто едешь на телеге, имея возможность лететь на самолёте. Но только это большое богатство, сознавать, что всё — от себя и если я хорошенько только захочу, то пересяду из телеги в самолёт или задам Ляле всякий вопрос и получу от неё всякий ответ».

В 1948 году: «Ляля мне остаётся неиссякаемым источником мысли, высшим синтезом того, что называется природой».

Глава 20 Остановленное мгновение

Вспоминаю недавнее в Тяжине: мы гуляли в лесу. Над нами летали мельчайшие мошки. Л. спросила:

— Эти мошки живут один день?

— Меньше, — ответил я, — эти мошки — мгновения.

— Взлетят и умрут?

— Возможно. Только им эти мгновения как вечность. Если бы удалось осознать всю совокупность сил, определяющих взлёт этой мошки, нам через это раскрылась бы вся тайна Вселенной.

— И мы тоже так?

— И мы взлетаем на то же мгновение, только у нас есть человеческая задача вспыхнуть мгновением и так остаться: не умереть.

Чудилось в тонком сне, из-под снега весной вытаяла первая кочка, и на кочку села перелётная ранневесенняя птичка пуночка. Ей так было хорошо на этой кочке, как мудрой и покойно-уверенной царице всего: с этой кочки царица начала управлять движением весны.

В тонком сне я догадывался, что снится о нас: это мы с Л. должны найти себе точку мудрого спокойствия и управления жизнью своей, направленной к бескорыстной радости. Замечательно, что в этот же день явилась мысль об устройстве постоянного жилья на реке.

В этой любви нет устали, и когда станет трудно, то поглядишь на друга и подумаешь со скорбью: «Друг мой устал». Так свою усталость на него переведёшь, а когда справишься, то оказывается, он оттого побледнел, оттого у него глаза стали большие, что тревожился за меня: не устал ли я.

Любовь наша теперь отвечает человеку нашего времени, приведённому в постоянное движение, и совсем не похожа на прежнюю любовь, рассчитанную на создание уюта. В точном соответствии с этим находится прежний «монарх» и нынешний «вождь», — там и тут «все как один», но там — в постоянстве, а здесь — в движении. В соответствии с этим находятся и орудия передвижения.

Нет, не дни в нашем распоряжении, а только мгновения. Но даже и мгновения даются немногим, и как подумаешь о них — сердце наполняется благодарностью.

Пишу о вчерашнем дне и мучаюсь тем, что так мало взял себе от его богатств. Тружусь теперь, вспоминая тот день, когда взял всё, и не могу нигде поравняться силой своего творчества с богатством проходящего дня. И даже то самое лучшее в моих писаниях становится жалким при сравнении с истраченным на него временем и, при подсчёте вдохновенных минут, с часами, днями, неделями рассеяния, наступающего после вдохновения...

Коротким временем страстной любви огромное большинство людей пользуется, чтобы своё Хочется превратить в Надо. Рождается дитя, и так двое любящих создают третье, любимое.

Коротким временем своей страсти мы воспользовались, чтобы друг друга понять, и наша чувственная любовь стала нашим языком, на котором мы поняли друг друга и благодаря этому стали друг в друге находить невещественное Третье, ставшее на нашем пути впереди как любимое Надо.

Всякие размышления и сомнения я отложил в сторону: пока Л. со мной, я чувствую любимое Надо через неё непосредственно. Так вот и началась моя новая жизнь, в которой самым главным стало чувство бессмертия не за чертой смерти, а от сего же дня, и бесконечность оказалась в своих руках и так же реальна, как верёвочные вожжи к лошадке, бегущей туда, где нет ни конца, ни начала.

Не те «бессмертные», кто оставил после себя на сотни и даже пусть тысячи лет памятники искусства и научные открытия, а тот бессмертен, кто смерть преодолел усилием духа так, что «плоть» его существа свалилась, как изношенная одежда.

День рождения Ляли (11 ноября). Она, пришла не одна, а привела с собой человека, который без неё не мог бы прийти.

Подумать, вспомнить, сколько ей нужно было своей жизни пролить напрасно, чтобы какая-то капля попала в его душу и стало возможным его привести с собой в это общество. И сколько он этого ждал! И вот всё совершилось так просто...