Мы с тобой разные (СИ)

- Значит, и у нас тоже. Ладно, пошли, а то Женя-Женя с потрохами нас сожрет.

- А этот?

Я так понял, последняя реплика относилась ко мне... А Женей-Женей, кстати, мы называли физрука, потому что звали его Евгений Евгеньевич.

- Чего этот? Пускай валяется. Или он так тебя достал своими пидорскими ухаживаниями, что у тебя самого проснулись к нему чувства? – хихикнул Денис.

- Блядь, еще раз скажешь что-нибудь в этом стиле, и я утоплю тебя в сортире.

- Ха! Я бы на это посмотрел!

Раздались шаги.

- Тогда испытай удачу, и не только посмотришь, но еще и поучаствуешь, - посоветовал Паша.

Дверь в туалет открылась и закрылась. А я, наконец, смог открыть глаза. Блин, думал, они никогда не уйдут. А еще, что обязательно на прощание пару раз пнут меня. Но, видать, звезды сегодня на моей стороне или эти уроды узнали, что лежачего бить нельзя? Правда, я сидел, а не лежал... Но какая разница?

Поднявшись на ноги, я поспешно отряхнулся и помыл руки. Приду домой, обязательно кину джинсы в стирку. Но это будет потом, а мне надо подумать, что делать сейчас. Если я появлюсь на физкультуре сразу, после парней, они могут сообразить, что я притворялся и подслушивал их. Паша, как выяснилось, мне ничего не сделает, а вот Денис... Нет, а Роман Васильевич хорош! Я все голову ломал, чего же Ульянов мне голову не откручивает за мои выходки, а оказывается, у него связаны руки, зато какое раздолье для моих... Закадровый злорадный смех, пожалуйста.

Прозвенел звонок, и я все же злорадно захихикал, поняв, что парни не успели на урок вовремя, а это значит, бегать им десять штрафных кругов. Черт, мне ж тоже придется... Ну, нафиг эту физкультуру! Мой дух и без нее здоров, но вот в раздевалку проникнуть все же придется. Есть у меня один гениальный план... Правда, я его хотел по-другому осуществить, но тут сам Бог велел!

Я осторожно выскользнул из туалета и, тихо напевая под нос песенку, зашагал по коридору:

- Раз, два, Фредди в гости жди... Ой, тьфу, нет, не так... Раз, два, Рому в гости жди... Три, четыре, спрячь-ка лучше вещи... Пять, шесть, о содеянном раскайся... Семь, восемь, получи-ка наказание... Девять, десять, все смеются над тобой... А Рома доволен собой.

Я тихо пробрался в раздевалку, радуясь, что это раздевалка девчонок находится напротив входа в спортзал, а раздевалка парней правее и меня никто не увидит. Быстро оглядев покиданные на скамейку вещи, я без труда отыскал футболку Дениса. Белая, с какой-то надписью по-английски спереди. Нет, он как будто знал. Скинув с плеча рюкзак, я открыл один из отделов и достал маленькую баночку обойного клея и пакетик розовых блесток. Пополнил сегодня запас у тети Миры. Планировалось, что я их перемешаю и вылью на голову парня, но все меняется в этом бренном мире...

Отодвинув чужие вещи дальше, я расстелил футболку Дэна лицевой стороной вниз. Помешав клей, я быстро кисточкой вывел на футболке слово «Открыто» и нарисовал стрелочку вниз, засыпав все розовыми блестками. Выждав для порядка минут двадцать (самые ужасные двадцать минут в моей жизни, я так и ждал, что сейчас откроется дверь, и кто-то зайдет), я смял футболку парня так, как она вроде лежала до этого, и вернул на место чужие вещи. Надеюсь, народ Денису не сразу скажет, что у него на спине... Спрятав клей и блестки назад в рюкзак, я бесшумно отворил дверь раздевалки и на цыпочках прокрался за угол, после чего, уже не прячась, уверенно зашагал по коридору.

- Я ужас, летящий на крыльях ночи! Я черный... Ой, нет, опять не так... Я ужас, летящий на крыльях ночи! Я коварный Рома!

А что мне делать теперь до конца урока? Может, пойти к Роману Васильевичу? Порепетировали бы песню сейчас, раз после школы мне в больницу. Так, стоп. Идти во время прогула урока к классному руководителю не очень хорошая мысль. Значит, пойду к Анне Семеновне, попью у нее чай.

Шла уже двадцатая минута химии, когда дверь в класс открылась так, что казалась, она слетит с петель. Пока Надежда Егоровна приходила в себя, разъяренный Денис оглядел кабинет и остановил свой взгляд на мне. Ох, чует моя задница, ему все же рассказали о футболке. Но я должен поблагодарить учеников своей школы, что они ему не рассказали о ней ни после физкультуры, ни после третьего урока, ни даже в столовой. Меня пробрало на ржач, когда я вспомнил хмурого и злого Дениса, который не понимал, почему над ним смеются все, кто находился в столовой.

- Ты, педик! – заорал парень, кидаясь ко мне. Я резво вскочил со своего места и оббежал ряд.

- Я знаю об этом уже три года, так что ничего нового ты мне не сказал, - крикнул я ему в ответ.

- Явеев, что ты тут делаешь? – очнулась Надежда Егоровна. – Немедленно покинь кабинет!