Мы с тобой разные (СИ)

Прошмыгнув в класс, я быстро направился за свою парту, что находилась в первом ряду и была самой последней. Паша, что сидел в том же ряду, но за второй партой, подставил мне подножку, и я с грохотом растянулся на полу. Все тут же захохотали. Вскочив на ноги, я добежал до своего места и уселся на стул. Валентина Сергеевна пыталась успокоить ржущий класс, но ее мало кто слушал. Все поздравляли Пашу с его удачной подножкой. Бог, если ты все-таки есть, то ответь мне на один вопрос. Нет, я не буду спрашивать тебя, почему ты сделал меня геем и почему моя мать никак не бросит отца, я даже не буду спрашивать, почему ты меня так не любишь. Я хочу спросить другое. Какого фига Паша сидит за второй партой, когда он со спины на шкаф похож, в то время когда маленький и несчастный я довольствуюсь последней? Я же отсюда ничего не вижу!

...Как всегда вопрос без ответа. Хотя ответ все-таки есть. Потому что я изгой.

Физика прошла довольно хорошо. Но я не хочу знать, кто же такой умный поставил нам первым уроком в первый учебный день физику. А вслед за ней еще была и алгебра! Кажется, учителя хотят нас сжить со свету раньше времени.

Моя короткая перебежка от класса до класса закончилась тем, что меня кто-то толкнул в сторону. Запутавшись в ногах, я стал заваливаться на древний линолеум и сделал единственное, что подсказывал мне инстинкт. Схватил за руку ближайшего человека, просто повиснув на ней, а затем поднял глаза и встретился с жутким оскалом Паши. Пискнув, я отцепился от него и попытался отпрыгнуть в сторону, но был перехвачен. Подняв меня за шкирку на уровень своих глаз, Паша с улыбкой спросил:

- Поговорим?

Я замотал головой, а потом закивал и снова замотал, потому что не знал, какой ответ правильный. Парень презрительно фыркнул и просто отшвырнул меня. Больно ударившись спиной и затылком об стену, я сполз по ней. Перед глазами плыли темные круги, а до ушей вновь донесся довольный смех одноклассников. И мне вдруг стало безразлично абсолютно все. Захотелось остаться на месте, и сидеть вот так вот, не двигаясь, глядя на мимо проходящих людей. Слушать обрывки их фраз, наблюдать за их лицами.

- Два года, - прошептал я. – Потерпи еще два года. Ты терпишь уже три, большая часть позади. Потерпи еще два года.

Я резко поднялся на ноги. Голова моментально закружилась, кое-как сфокусировав взгляд, я, пошатываясь, пошел по коридору. «Терпи, терпи, терпи…» - билась в голове только одна мысль.

- Я вновь рад вас всех приветствовать, - долетел до меня голос Романа Васильевича. Губы почему-то растянулись в улыбке, и дышать стало как-то легче. Я посмотрел на него в тот самый момент, когда он повернул голову в мою сторону. Кивнув мне в знак приветствия, он вновь повернулся к классу. – Никто не садится! Я сам вас рассажу.

По кабинету пронесся недовольный гул. Я удивлено приподнял брови. Учителя нас не рассаживали с класса, наверное, седьмого. Мы всегда сами выбирали себе места и, понятное дело, что все друзья усаживались вместе, поэтому на уроках всегда был слышен чей-то шепот.

- Леванов, садись за второй вариант второй парты первого ряда, - объявил Роман Васильевич. У меня округлились глаза. Бог, ты на самом деле можешь меня слышать? – А ты, Ульянов, за первый вариант четвертой парты второго ряда.

Паша одарил меня таким взглядом, что впору было из окна выпрыгивать. Да мне самому было не по себе из-за того, что я должен был сесть на его место. Такое чувство, что оно пропитано аурой парня и просто убьет меня. Понимаю, глупость несусветная, но все равно страшно. Особенно, если учесть тот факт, что спину мне теперь прожигали два злых взгляда. Лучше бы я продолжал сидеть за последней партой…

- Ульянов, ты чего так на Романа смотришь? Влюбился, что ли?

Я во все глаза уставился на мужчину. Боже, что он несет? Он моей смерти хочет?

- Чего?! – воскликнул Паша. Я вжал голову в плечи и притворился, что меня здесь нет, в то время как другие одноклассники наоборот вытянули шеи посильней, чтобы все хорошенько увидеть и услышать. – У Вас, что, крыша поехала?

Кто-то тихо присвистнул.

- Почему? Роман вполне симпатичный парень, так что тебя можно понять...

Еще чуть-чуть и у меня глаза из орбит вылезут. Кто симпатичный? Я? Шутите?

- Я не пидор! Я гомофоб! – гордо произнес Паша. Роман Васильевич совсем неприкрыто фыркнул и засмеялся.

- Как сказал один актер: «Мне не нравится слово "гомофобия". Это не фобия. Вы не напуганы. Вы просто мудак», - процитировал мужчина. По классу разнеслись смешки. Я сам еле сдержался, чтобы не засмеяться.

- Вы меня что, мудаком назвали? – голос Паши был полон изумления. Повернуться и посмотреть на него я так и не рискнул, хотя хотелось очень.

- Ты сам себя так назвал, - пожал плечами Роман Васильевич.

- Если Вы не извинитесь, то я пойду к директору и все расскажу!