Мы с тобой разные (СИ)

- Ага. Десять раз. А потом еще и станцевал на ней, - с искорками смеха в голосе сказала она, но в следующую секунду уже строго приказала. – Подними рубашку.

Я не стал отнекиваться и послушно ее задрал. По кабинету тут же разнеслось недовольное цыканье медсестры.

- С первым учебным днем, - поздравила она меня. Я скривился.

- Спасибо.

- Не понимаю я тебя, Леванов. Давным-давно уже нажаловался бы директору или даже в полицию написал заявление!

- Анна Семеновна, Вы как будто первый день в нашей школе! – поразился я. – У нас ведь только болтать любят, а до дела никогда руки не доходят. Да и полиция... Что они сделают? Не посадят же их.

- Вынесут предупреждение, штраф наложат, на учет, в конце концов, поставят! – ответила женщина, обрабатывая уже проступающие синяки мазью.

- А толку? Я лишь сильней разозлю этих уродов.

- Куда сильней? – почти неслышно спросила Анна Семеновна. Я предпочел сделать вид, что не услышал ее.

Покончив с телом, женщина ловко обработала и перевязала мою руку, предупредив, чтобы на ночь я снял бинт. Пообещав ей, что непременно так и сделаю, я попрощался. На уроки идти не хотелось, да и тело до сих пор болело, поэтому я воспользовался разрешением своего классного руководителя и покинул столь «гостеприимные» стены школы. Гори она синим пламенем. Хм, а это идея. Если я устрою поджог, на меня выйдут или нет? С нашими правоохранительными органами я в этом сильно сомневаюсь. Значит, осталось только найти канистру с бензином и как-то незаметно протащить ее в школу. Я ведь не собираюсь ночью, как какой-то преступник, совершать поджог. Я хочу устроить его днем! Сжечь всех этих тварей, что издеваются надо мной! Ах, какая жизнь тогда настала бы...

И как у такого маленького человечка, как я, может быть настолько бурная фантазия? Атомная бомба, террористы, теперь еще и поджог... И это только малая часть того, что я желаю ученикам моей школы. Мстительный я, жаль только, моя месть дальше мечтаний не продвигается. Может... я действительно слабый, как отец? Нет! Я замотал головой, отгоняя эту мысль. Мы с ним совершенно не похожи! Словно назло мне, взгляд уперся в витрину магазина. Округлая форма лица, русые волосы, спадающие вниз и закрывающие уши, низкий лоб, тонкие, изогнутые брови, голубые глаза, острый нос, пухлые губы, которые я ненавижу больше всего, небольшой подбородок. Миниатюрная копия отца. «Вполне симпатичный парень», - неожиданно вспомнились слова Романа Васильевича. Он, как пить дать, издевался надо мной.

За всеми этими мыслями я не заметил, как дошел до кафе с поэтичным названием «Весна». Обойдя здание, я толкнул дверь служебного входа и вошел внутрь, тут же оказавшись на кухне.

- Привет всем! – громко поздоровался я.

- О! Ромка пришел!

- Здорово, Ромашка!

- Ромыч, привет!

- Давно не виделись!

Посыпались со всех сторон приветствия. Я прошел вдоль кухни, на ходу отвечая на всевозможные вопросы и задавая свои, ухватил по пути апельсин, за что получил легкий подзатыльник, и уселся на стул возле двери в зал, продолжая болтать с народом. Минуты через две дверь открылась и на кухню вошла моя мама в униформе официантки.

- Рома? – удивилась она. – Ты что тут делаешь?

- Проведать пришел. Ты же сегодня опять в ночь работала, - ответил я, слезая со стула и обнимая ее.

- А как же уроки? – обнимая меня в ответ, спросила мама.

- Да там завучи что-то с расписанием накосячили и у нас всего два урока было, - нагло соврал я. Мама, прищурившись, заглянула в мои кристально честные глаза и покачала головой, а я довольно заулыбался.

Единственное, что мне досталось от мамы - это рост. Благодаря ему, она в свои сорок могла сойти за молоденькую девушку, если бы не вечные круги под глазами от недосыпа и усталости и глаза без всякого блеска.

- Нин, подменишь меня? – обратилась мама к одной из девушек, что крутилась вокруг поваров.

- Без проблем, - отозвалась та и быстрой походкой покинула кухню.

- Ты есть хочешь? – заботливо поинтересовалась мама, садясь на стул, на котором я недавно сидел сам. Я покачал головой. – Как папа? Дома сидит?

- Дома. Куда он денется, - поморщился я.

- Не делай такое лицо. Он твой отец.

С моих губ почти сорвались слова, что если для моего появления на свет понадобилась его сперма, это еще не значит, что он мой отец, но я вовремя прикусил язык.

- Что с рукой? – в голосе мамы появилось беспокойство. Я как можно непринужденнее улыбнулся и, сделав безразличное лицо, ответил.

- Пустяки. Неудачно упал. Анна Семеновна, наша школьная медсестра, сказала, что ничего серьезного.

- Ничего серьезного? Тогда зачем бинт?

- В профилактических целях, - я поспешно убрал руку за спину, чтобы она не мозолила маме глаза, и у нее не появилось желание снять повязку. – Ой, а я тебе уже говорил, что у нас новый классный руководитель?

- Нет. Мужчина?

- Ага. Он еще математику преподает. Он ужасен! Ему надо в армии солдат строить!

Мама улыбнулась.

- Такой строгий?

- Да! Без его разрешения даже голову нельзя от доски отвести.

- Не преувеличивай! – мама легонько дернула меня за челку.