Мы сделаны из слов

Если бы могла, она бы просто подхватила одежду и выбежала из комнаты. Но она же не в квартире, и там не прихожая, а общий на блок тамбур, в котором можно наткнуться на постороннего. А она не до такой степени одета. Поэтому пришлось прямо здесь натягивать кофту и брюки, непрерывно бормоча:

– Ты тут вообще ни при чём. Это я. Просто выпила лишнее. Извини.

А Серёжа по-прежнему полулежал на кровати и по-прежнему мало что понимала.

– Вера.

Ну вот что ему надо? Всё же и так ясно: нет, значит, нет. И она не собирается больше объяснять, оправдываться, изливать душу. Потому что не хочет. А зачем это?

– Я пойду. Пока, – в последний раз глянув на Серёжу, произнесла она и в который раз добавила: – Извини. – А потом торопливо выскочила из комнаты, метнулась по коридору к лестничному пролёту.

Она не будет искать Алину и сообщать, что уходит, да и той явно сейчас ни до чего и у неё нет повода внезапно срываться и убегать. Она-то со своим парнем, в которого влюблена. А «просто секс и ничего кроме» – вовсе не лекарство от несложившихся отношений, от предательства. Для кого как, а лично для Веры это слишком серьёзно и вот так, как могло бы случиться – тоже предательство, но уже самой себя. Потому она и сбежала, и постаралась вычеркнуть из памяти случившееся. К лешему!

И вот теперь, спустя два года, наткнулась в собственной квартире на… него. Парня, с которым когда-то едва ни переспала из мести другому. И он её узнал, он её, конечно, узнал, хотя за такой срок мог бы и забыть.

Лучше бы забыл! И вообще, что это за финт судьбы? К чему эта встреча? Да ещё при подобных обстоятельствах. Наткнуться на того, с кем не получилось, после того как у него всё прекрасно получилось с другой.

Если сейчас он многозначительно воскликнет «Ты?», Вера его просто убьёт. Но Серёжа произнёс другое – ещё хуже! – совсем как тогда повторил за Ритой имя:

– Вера? – чуть вопросительно.

Рита истолковала всё по-своему, решила, то он так вежливо пытается познакомиться, поддакнула:

– Ага, Вера. Данкина сестра. – И тут же добавила: – А это – Серёжа.

– Ясно, – кивнула Вера и наконец-то сдвинулась с места, рванула дальше, к себе в комнату.

И уже не до того было, чтобы упасть на кровать, раскинуться свободно, отрешиться от всего сущего. Отрешишься тут от него, когда оно… вот так… дурацкой ухмылкой мироздания. Хотя…

Вот чего она разволновалось-то? Ну воспоминания, да – воспоминания нахлынули вдруг, проступили чересчур чётко и остро, притащив за собой ещё и то, что хотелось безвозвратно выбросить из жизни. Но ведь это ненадолго. Сейчас Серёжа отвалит, и у него наверняка хватит ума больше не являться сюда. Отыщут с Рябининой другое место, а Вера тут ни при чём.

Да мало ли что случилось когда-то. Да и не случилось вовсе, и не оставило после себя ничего, помимо чувства лёгкого стыда и сожаления.

10

Наконец-то оказавшись дома, Алла… нет, ничего особенного она не стала делать. Прошла в комнату, даже свет не включила, потому что льющегося в окно электрического сияния улицы оказалось вполне достаточно. Да, собственно, она бы и в темноте неплохо сориентировалась, хотя и въехала в эту квартиру не так давно – просто не было в ней ничего такого, чтобы налететь, врезаться, запнуться.

Алла устало опустилась в кресло, откинулась на спинку, выдохнула расслабленно. Тихо, спокойно, пусто.

Для кого как, а для неё эти состояния весьма ценны, потому что редки. Она не страдает от одиночества, она прячется в него от безумных ритмов и эмоций её обычной жизни. Ну да, иногда хочется, чтобы при этом рядом находился кто-то ещё, но… просто находился, не претендуя ни на общность чувств, ни на созависимость, ни на объединяющее «мы» вместо «я и ты».

К чёрту душу, достаточно только тела.

Алла усмехнулась, слабо шевельнула пальцами на правом руке, будто проверяя собственную материальность.

Пока – жива, всё в порядке. Ещё бы ноги выпрямить, закинуть повыше, но даже журнальный столик стоит слишком далеко, а подниматься и передвигать его – лень. Давно ведь хотела купить кресло с мягкой подставкой для ног. Надо выкроить время, доехать до магазина. Или нет, лучше посмотреть в интернете. Мотаться в магазин тоже лень, да и некогда.

Теперь Алла шевельнула головой, отыскала ещё более удобное положение и блаженно прикрыла глаза.

Темнота и тишина становились всё плотнее, а ещё будто бы мягче, обхватывали со всех сторон, отплетали тёплым уютным коконом, и выбираться из него не хотелось. Никогда. Ни за что. Но тут телефон загудел и выдал резкую трель, а потом сразу следующую и следующую, и вообще не собирался затыкаться.

Кажется, Алла задремала, по крайней мере ощущение было такое, будто она не просто открыла глаза, а медленно вынырнула, раздвинув плотную толщу воды, с запозданием осознавая, что стряслось, и с упрёком посмотрела на мобильник, лежащий на журнальном столике и испускающий инфернальное голубое сияние.