Мы сделаны из слов

Словно была пьяная, оттого и смелая, и всё казалось простым, естественным и абсолютно беспроблемным. И легко так, и хорошо, от всего без разбора хорошо. Зато потом предсказуемо наступало похмелье, болезненное, горькое, жёсткое.

У них ведь даже поговорить по-человечески не получается, цепляются к каждой фразе друг друга. Дана попробовала иначе, вот только что попробовала. Специально начала издалека, про машину. Может, слишком издалека. Но он и так не захотел, сразу послал её домой.

– Нет, Рит, нет. Пожалуйста, не вздумай звонить. – Голос задрожал, сорвался, разнёсся стоном лопнувшей струны по лестничным пролётам. – Особенно тайно, у меня за спиной. Лучше пусть закончится. Нафиг. У нас всё равно ничего не было, кроме секса. Да и тот по злости. Не хочу больше. Так – не хочу!

– Дан. Данка, – Рита твердила имя, а что ещё делать, понятия не имела.

Хорошо, что раздался звонкий щелчок замка, одна из дверей распахнулась. Самая нужная.

– Вер, – с надеждой выдохнула Рита.

И как это старшая сестра догадалась, что именно сейчас необходима больше всего? Неужели даже в квартире хорошо был слышен весь их разговор? Или просто почувствовала? На то ведь она и сестра.

Вера ни о чём не спрашивая, подошла, ухватила Дану за плечи.

– Пойдём, – потянула на себя, отрывая от перил, подтолкнула в сторону двери. – Нечего здесь стоять. Данка, слышишь? Шагай.

Та послушно кивнула.

– Ага, – направилась точно в указанную сторону.

Рита вздохнула с облегчением, потопала следом, оказавшись в квартире, заперла замок и неосознанно нашарила в кармане телефон. Она вроде бы пообещала не звонить, не словами, а как раз наоборот, согласным молчанием. Ну, то есть других вариантов и быть не могло после того, как подруга попросила, и всё же… Она же не с целью сказать, чтобы парни возвращались назад, просто услышать Серёгу, и пусть он ляпнет что-нибудь легкомысленно-дурацкое. Или – лучше она потерпит, отложит на потом, когда закроется в комнате.

Дана аккуратно повесила куртку на крючок, поставила сумку на полочку возле зеркала, огляделась, выбирая, куда пойти. Вера и Рита встревоженно следили за ней.

– Да ладно вам. Всё нормально уже. Истернула, и будет.

Она и правда выглядела вполне спокойной, как человек, всё для себя решивший. Только вот так и не смогла выбрать, куда идти, торчала посреди прихожей.

– Тебе воды принести? – неуверенно предложила Рита.

– Я на больную похожа? – Дана усмехнулась. – Хотя, да, наверное. Так и есть. Но без воды обойдусь. Ну-у, если что я сама в состоянии дойти до кухни, попить.

Вера украдкой махнула рукой, многозначительно посмотрела на Риту. Намекала, чтобы та лучше молчала, а самое оптимальное – шла в свою комнату. Вера сама разберётся. У неё уже опыт есть с сестрёнкиными закидонами справляться. Рита качнула головой, тихонько смылась.

– Дан. Так и будешь тут стоять?

Та вскинулась, проговорила с вызовом:

– Ну а что? Вот возьму и буду. Какая разница-то, что и где?

Вера опять обхватила её за плечи, мягко подтолкнула в сторону комнаты.

– Вот именно. Разницы никакой. Так что идём. Раз что здесь, что там.

Отвела, усадила на кровать. Сестрёнка не возражала, хотя по-прежнему старалась выглядеть излишне самоуверенной и гордой. Смотрела перед собой, держала спину ровно, а потом вдруг шмыгнула носом, провела тыльной стороной ладони над верхней губой и опять застыла, прямая и гордая. Вера присела рядом, прислонилась рукой.

– Данка! Да что там между вами происходит? – вздохнула глубоко. – И я не Риту имею в виду. Просто имени не знаю.

Сестрёнка опять шмыгнула носом, заявила упрямо:

– Вот и не надо тебе его знать. Незачем. Смысла нет. А «между нами» – оно невозможно. Нет никаких «нас».

Вера ухватила и сжала её ладонь, а потом и вовсе обняла, мягко прошептала в самое ухо:

– А ты уверена, что всё настолько критично? Что прям совсем-совсем невозможно. Тебя же вон как крутит. Даже со стороны хорошо видно, насколько тебе больно.

Дана закусила губу, наклонила голову, подтвердила, глядя на собственные ноги:

– Да, больно. – А потом посмотрела Вере в глаза, произнесла: – Но с ним ещё больнее. Так что, сама понимаешь, выбор очевиден.

33

На очередной практике по экономике решали очередные задачи. Залесский распределил варианты так, чтобы всем, сидящим за одним столом, достались разные, и теперь со своего места любовался склонёнными головами и, видимо, скучал от безделья, потому что, не выдержав долгого затишья и невиданной концентрации умственных усилий, с плохо скрываемой надеждой на обратное поинтересовался:

– Все справляются? Ни у кого никаких трудностей?

И Вера решилась на эксперимент, вскинула руку.

– У меня, – поймала на себе потрясённый и в то же время довольный взгляд Алины. – Трудности.

– Да? – Залесский вскинулся, наверное, секунды две пялился на Веру, осознавая, потом выдал: – Сейчас подойду. – Поднялся с места, зашагал по проходу.

Пахомова растянула губы в улыбке, а что там изображала на лице Алина, Вера не видела, следила за приближающимся Залесским. Тот подошёл к столу, за которым она сидела, пристроился с торца, наклонился, упёрся руками в столешницу.