Мы спасаем попаданцев

Мир вокруг зарябил, действительность поблекла, словно старая пожелтевшая фотография. Коридор времени открылся, щедро делясь воспоминаниями… Крейсер «Аврора» дал пушечный залп, ставший предвестником Октябрьской революции; обезумевшие толпы с криками и лозунгами ринулись на штурм Зимнего дворца. 22 июня 1941 года войска фашистской Германии без объявления войны подло напали на Советский Союз. Маленький городок Нюрнберг приковал к себе взгляды всего мира — самый масштабный судебный процесс в истории человечества: суд над страной, идеологией и десятками тысяч ее последователей. Первый человек с планеты Земля вступил в пределы космоса, им оказался советский гражданин Юрий Гагарин — краткое мгновение истории и огромнейший шаг для всего человечества. Денис закрыл глаза, картинки в мозгу замелькали еще быстрее — события переплетались, лица смешивались. Трип подходил к концу. Он открыл глаза и последнее, что увидел, были тысячи ликующих лиц, кричащих «Крым наш!».

Ноги ощутили твердую поверхность, Денис несколько раз глубоко вдохнул, подавляя приступ тошноты. Юля стояла рядом, она отпустила руку парня и сейчас тоже справлялась с последствиями межвременного проникновения. Они находились в центре площадки, покрытой мягкими матами, вокруг, как и в прошлый раз, стояли люди в белых халатах — сотрудники «Отдела истинности истории и граждан, попавших в петлю времени». Среди сотрудников Фадеев разглядел знакомые лица: профессор Лыков и секретарша Катенька уже спешили к возвратившимся.

— Крым наш? — удивленно пробормотал, Денис.

— Похоже, это легкий побочный эффект, вызванный действиями Сатановского, — предположила Юля.

— Неплохой такой побочный эффект, — ухмыльнулся Денис.

Пространство рядом разорвала сверкающая электрическая вспышка, и на матах появился Громов и Игорек, все еще находившийся без сознания.

— О, божечки?! — вскричала Катенька и кинулась к своей лежащей без чувств второй половинке.

— С ним все в порядке, — заверил ее Громов. — Просто получил случайный разряд электро-плазмы.

— Бедный мой маленький пусик, — словно курица-наседка засуетилась Катенька над телом здоровяка. — Константин Александрович, с ним правда будет все хорошо?

— Уверяю тебя, Катенька, — успокаивающе произнес шеф. — Через пару часов очухается.

— Ой, а как же Гризлик? — Блондинка всплеснула руками, затем отстегнула от пояса здоровяка пластиковый шар и раскрыла его. Из шара выпал обездвиженный хомяк. Катя поднесла его к уху и присушилась. — Кажется, сердечко бьется, — пролепетала она.

Громов хмыкнул, что-то пробормотал себе под нос, а затем ткнул пальцем в оказавшихся неподалеку парней в белых халатах:

— Вы двое, перенесите Игорька в лазарет, пусть Штерн его осмотрит… ну… и грызуна заодно.

Сотрудники кивнули и тут же кинулись выполнять приказ, подхватив тяжелое тело под руки, они кое-как взгромоздили Игорька на плечи и, пригибаясь под ним к полу, побрели к кабинету Штерна. Катя засеменила следом, держа в раскрытых ладошках Гризлика.

«Хомяк, раненый при выполнении государственного долга! — усмехнулся про себя Денис. — Да ему за такое медаль полагается, ну или хотя бы мешок зерна. Интересно, а он на государственном довольствии или вообще как?..»

Профессор Лыков, стоявший рядом, наконец, раскрыл рот:

— Константин Александрович, я немного обескуражен. — Глаза старика бегали, задерживаясь то на Громове, то на Денисе с Юлей, одетых по моде Императорской России. — Простите, конечно, возможно меня уже начала подводить память, но я не припомню, чтобы куда-то отправлял вас сегодня.

— Это и не удивительно, профессор, — опустив руку на плечо старика, произнес шеф. — Вот что, Максим Эдуардович, распечатайте мне полный отчет по выбросу частиц и колебанию волн и ко мне в кабинет. Там и поговорим.

— Я так понимаю, — поправил съехавшие очки Лыков, — что что-то прошло не так и что-то поменялось?

Профессор сказал это возможно чуть громче, чем следовало, поскольку большая часть «Отдела истинности истории и граждан, попавших в петлю времени» тут же озабоченно повернулись к ним и навострили уши.

— Поговорим об этом у меня в кабинете, — сдвинул брови Громов. — Подготовьте отчеты. А вы, — шеф взглянул на Дениса с Юлей, — за мной!

Они направились в кабинет Громова. Заперев дверь, шеф скинул с себя пальто, котелок и, подойдя к зеркалу, отлепил усы. Денис тоже избавился от верхней одежды и сюртука, оставшись в малиновом жилете и белой сорочке. Юля сбросила парик, растрепала волосы, затем достала очки и тут же нацепила их. Вид у нее был забавный: синее винтажное платье начала двадцатого века, растрепанные рыжие волосы и современные очки в черной пластиковой оправе.

— Шеф, а у вас случайно нет расчески? — пытаясь привести прическу в порядок, спросила Юля.

— Расчески? — Громов оторвался от компьютера, который включил минуту назад и теперь с озабоченным видом там что-то искал. — Расчески… Не знаю… Нет!.. Юля, о чем ты вообще думаешь? Гораздо важнее сейчас, что в известной нам истории изменилось!