Мы спасаем попаданцев

— Леха Зайцев — из наших. Я, Громов, Казак, которую ты как Монику знаешь и он — мы были первой оперативной четверкой. Хотя Леха тоже к нам не сразу попал, сначала мы тройкой были. Хм-м, — Игорек вдруг задумался, — странно, что-то я даже и не помню, как он к нам попал. В общем, не важно. Короче, как-то сразу так повелось: Громов мозг, Моника для отвлечения, за ними всегда ключевые роли, Леха на подхвате, а я для поддержки, как сила и мощь.

— Ближе к делу, — поторопил Денис.

— Да я и рассказываю, — отмахнулся Игорек. — В общем, когда Казак нас предала, и наша четверка сделалась тройкой, в наших операциях стали происходить небольшие сбои, поскольку иногда без женского отвлекающего фактора ну никак. Мы даже как-то Леху в бабу нарядили и в гарем к турецкому султану заслали. — «Богатырь» усмехнулся, но, взглянув в лицо Дениса, тут же хмыкнул. — Ладно, ладно, рассказываю. Ну, в общем, Леха и предложил взять к нам его девушку — Юлю. Конечно, нужно было найти настоящего оперативного агента с подходящими умениями и навыками, но тогда расклад шел на часы и минуты, и он каким-то образом уговорил Громова на эту нелепицу. Да и соплячка оказалась не промах, хотя тоже лажала по началу, но в целом шеф оказался ею доволен, и она примкнула к оперативной группе.

— Спасибо за справку о том, как Юля попала к нам в бюро, но я не это хотел услышать.

— Да что ты такой нетерпеливый, — хмыкнул Игорек и налил рюмку водки. — Ну, любовь-морковь у них была, в общем, самая что ни на есть настоящая, души друг в дружке не чаяли. А потом история до простоты банальная, суровое задание и полный провал. Хотя Леха сам виноват, ну на фига он на этого японца с катаной полез, тот ведь самурай самый что ни на есть настоящий, всю жизнь за сегуна своего воевал, а ты так любитель Кэндзюцу*. Ну, зачем же выпендриваться то понадобилось. Эх, Леха, Леха. — И «богатырь», не чокаясь, опрокинул рюмку водки, видимо, отдавая дань памяти павшего товарища.

*Кэндзюцу — искусство владения самурайским катана.

— И с тех пор она никого к себе не подпускает, — сделал вывод Денис. — А давно этот Леха погиб?

— Уж два года как минуло, — сказал Игорек и налил себе очередную рюмку, намереваясь повторно помянуть почившего друга.

— Два года с чего? — За спиной неожиданно возникла Юля.

Игорек аж водкой подавился, глазки виновато забегали.

— И о чем это вы тут, мальчишки, секретничаете? — улыбнулась Катя и, бухнувшись своему ненаглядному на коленки, обняла его.

— Да о футболе, — нашелся Денис. — Значимый финал Лиги Чемпионов вспоминали.

— О футболе значит, — «ежик» явно почувствовала тонкий аромат лжи в этих словах.

— Да. — Денис настоял на своем и резко перевел тему. — А вы что так долго? Тоже, наверняка, секретничали?

— Мы? — Катя немного опешила.

— О! А вот и ваши напитки! — воскликнул Игорек и отвлек внимание всех на миловидную темноволосую официантку с покачивающимся подносом.

Игорек и Катя уехали на такси. Денис с Юлей лишь минуту назад распрощались с ними и теперь стояли на улице Соляного переулка. Уже давно стемнело. Зажглись фонари. Из бара еще доносилась музыка, и немногочисленные ночные туристы прогуливались вдоль улочки. Воздух был по-питерски прохладен, но свеж — как раз самое то, что необходимо для прочистки мозгов после полулитра виски.

Денис, будто невзначай, опустил руку на Юлино плечо, укутанное бархатом вечернего платья. Девушка не одернула его.

— Ну что, к тебе или ко мне? — глупо пошутил Фадеев, за что тут же укорил себя.

Ладошка «ежика» сильно сжала его пальцы.

«Сейчас точно сломает мне руку, — с опаской подумал парень. — А потом фыркнет по своему обыкновению и скажет что-нибудь едкое и меткое».

Но он ошибся. Юля просто убрала его ладонь со своего плеча и, не сразу выпустив ее, тихо сказала:

— Какая прекрасная сегодня ночь. Люблю такие спокойные, тихие, питерские ночи. Город в эти ночи становится будто сказочный. — Она взглянула на Дениса, легонько улыбнулась и добавила: — Давай лучше пройдемся.

Глава 10

С бумажкой от Уралсовета с подписью лично главы ЦК РКП(б) А. Г. Белобородова группа Громова легко проникла в дом Ипатьева города Екатеринбурга. Временной промежуток представлял собой ночь 17-го июля 1918 года. До кровавых событий, поставивших ужасную точку в судьбе Российской монархии, оставалось около часа. Группа прибыла как раз вовремя, но не для того, чтобы спасти царскую семью, а, напротив, чтобы этот омерзительный исторический поступок повторился вновь.