Мы спасём тебя, Мугивара! (СИ)

Луффи широко улыбался, рассказывая дозорным истории про свои многочисленные приключения. Те с упоением слушали пирата, уставившись на него, словно дети. Воображение бурно рисовало красочные картины. Они не знали, что может быть так захватывающе и интересно в этом обычном, по их мнению, мире. Даже в Ист Блю мугивары смогли сполна насладиться опасностями и весельем. Мужчины представляли себе этого юного пирата-новичка, который, как герой из какой-нибудь сказки, одолел стольких врагов на пути к Гранд Лайну: Дон Криг, капитан Куро, рыбочеловек Арлонг. Он шёл вперёд, несмотря ни на что, и никого не боялся. Мугивара обожал приключения. Казалось, ему тесно в границах горизонта. Океан являлся единственным местом, где пирату было по-настоящему хорошо. Огромный и бесконечный, он манил его своей необузданностью и мощностью. Гранд Лайн мог быть спокойным и умиротворённым, а потом мог внезапно стать настоящим адом. Великая непокорная стихия, которая завораживала Луффи. Здесь, посреди синих непредсказуемых вод, был его дом. Это дозорные прекрасно понимали. Смотря на то, как преображается его круглое лицо, широко растягивается ослепительная улыбка и с каким вдохновением в глазах парень рассказывал свои невероятные истории, мужчины и сами заражались этим странным восхитительным чувством приключенического азарта. Дух захватывало от возникавших в голове образов различных мест и людей на Гранд Лайн. Было весело и легко, как в детстве.

У некоторых на глазах стали выступать слёзы от осознания, что этот потрясающий человек перед ними скоро будет сидеть на коленях перед палачами. Не хотелось даже думать о том, как будут убивать пирата. Отрубят голову? Пронзят сердце? Задушат тугой верёвкой? Дозорные еле сдерживались, чтобы не зарыдать. Они помнили, каким был Мугивара на Панк Хазард. Жизнерадостный, энергичный, незлобливый и готовый протянуть руку помощи. Он, словно солнечный лучик, дарил тепло и спокойствие. За ним, как за каменной стеной. С таким человеком не страшны опасности. Он никогда не предаст и оставит в беде. И Мугивара продолжал быть таким до самого конца. Сейчас перед дозорными сидел всё тот же человек, но только весь в следах засохшей крови, пулевым отверстием в плече и различных шрамах. Над ним жестоко издевались на протяжении многих дней в Грин Гросс. На парне не было и живого места. А кайросеки сделали его более слабым и уязвимым, что не скрылось от глаз служителей Правосудия. Но даже в таком виде, пират оставался сильным духом. Да, нелёгкие деньки в тюрьме определённо на нём сказались, однако они никак не смогли сломить его внутренне. Погрузившись в воспоминания о самых лучших месяцах своей жизни, Мугивара словно преобразился. Исчезла напряжённость и тревога. Снова на лице счастливая улыбка. И это не могло не радовать остальных.

Коичи покачал головой. Пора уже было расходиться. До прибытия в Дьявольское Огниво осталось полтора часа. Дозорные были обязаны уже занять положенные позиции. Мужчина и сам с упоением продолжал бы слушать Мугивару, но Ташиги обеспокоенно ходила по палубе, намекая на время. Дозорный тяжело вздохнул. Как же он ненавидел всю эту бумажную волокиту. У начальства всегда имеется только один интерес — документ с подписью. Ничего больше.

— Эй, парни! — захлопал в ладоши Коичи. — Расходимся! Время историй подошло к концу! Все по местам! Через полтора часа будем на месте!

— Что? Уже?

— Так скоро?

— Неужели нельзя немного повременить?

— Да, Коичи-кун.

— Ничего не знаю, — нахмурилась Ташиги, проходя мимо. — Таковы правила. Сами знаете.

— Хорошо, Ташиги-тян, — грустно вздохнули дозорные, становясь на свои позиции.

Луффи запрокинул голову. Хотелось спать. И есть. Пират был сейчас так голоден. Ох, как же хотелось вкусного мяса, приготовленного Санджи! Только его кок мог сделать обычное мясо таким восхитительным. Луффи не знал, от чего он больше сейчас страдает: от голода или от тоски по дому. Наверное, от всего разом.

— Эй, Мугивара! — раздался рядом с ним голос Смокера.

Пират взглянул на мужчину. Светловолосый дозорный с раздражением смотрел ему прямо в глаза, от чего парень недоумённо заморгал.

— Да? — ответил Луффи.

— Бесишь ты меня, Мугивара, — сказал вице-адмирал, крепко сжав кулаки.

— Смоки, ты чего?

— Из-за чего, из-за чего. Ты меня бесишь. Разве тебе не страшно? Хотя бы каплю? Тебя везут на казнь. Помнишь об этом?

— А надо бояться?

— Ну, что ты за придурок такой?! Сидишь, улыбаешься, весело тараторишь. Совсем с головой перестал дружить, идиот?!

— Эй, зачем ты обзываешься?! Знаешь, кто, обзывается, тот сам так и называется! Бе!

— Ведёшь себя, как ребёнок. Ты можешь быть немного серьёзным?

— Не-а, мне и так хорошо. Ши-ши-ши!

— Не смейся!

— Да что ты на меня взъелся?! Я же ничего не сделал! А ты ругаешь меня!

— Потому что по-другому с тобой никак. Бесишь. Своей дурацкой улыбочкой, непробиваемым оптимизмом, беззаботностью…