Мы справимся, каттен! (СИ)

— Котёнок, пошли, я тебя уложу отдохнуть, — ласково проговариваю и аккуратно поднимаю любимую, крепко прижимая к себе. — Всё хорошо, ты просто устала.

— Они здесь, понимаешь? Они заберут меня, — она утыкается носом мне в грудь и шумно вздыхает. А меня пробирают крупные мурашки, вызывая неприятную дрожь.

Довольно быстрым шагом отношу Агату в спальню и укладываю на кровать, нежно накрыв её одеялом, целую в лоб и собираюсь покинуть спальню, как слышу робкий голос:

— Прости, я не справляюсь, — повернувшись к любимой, вижу, как она уже лежит с закрытыми глазами.

***

Тогда я не понял её слов, но вот уже неделю как мне известно, что с моей Агатой. Вот только, что делать до сих пор непонятно.

Поднявшись на второй этаж, сразу заглядываю в спальню, а там моя девочка носится по комнате, словно сумасшедшая. Удивлённо смотрю на фурию и слегка покашливаю, привлекая внимание к себе. Она резко останавливается и широко улыбается.

— Доброе утро, Нильсен, — весело проговорила Агата и побежала ко мне, невесомо чмокнув в губы. — Ты меня на завтрак хочешь позвать?

— С тобой всё хорошо? — удивлённо спрашиваю я, облокачиваюсь о дверной проём и складываю руки на груди. — Ты сегодня чересчур возбуждённая.

Мисс Харрис не обращает внимания на мой вопрос, продолжая носиться по комнате, словно в поисках чего-то. Но я вижу, что это бессмысленные, хаотичные движения, о которых говорил мистер Томпсон.

— Агата? — немного громче говорю я, снова вынудив девушку резко остановиться. Она поворачивается ко мне всё с той же улыбкой. — Ты в порядке?

— А? Да, конечно, просто погода чудесная, вот и настроение прекрасное, — весело произносит Агата и снова возвращается к своему «занятию».

Устало вздыхаю и смотрю в окно, за которым идёт проливной дождь, а гроза с молнией готовы даже напугать меня. Качаю головой и говорю:

— Для тебя ливень — чудесная погода? Ты точно ничего не употребляешь?

И в эту секунду мисс Харрис заливается громким смехом, она складывается пополам и хохочет во весь голос.

— Ты такой забавный, любимый, — в перерывах между смехом проговоривает она.

Моему же недоумению нет предела. Взъерошиваю рукой волосы и удаляюсь из комнаты, громко хлопая дверью.

«Пора звонить доктору», — пробегает мысль в моей голове, и я достаю телефон в поисках нужного номера.

Быстро спускаюсь на первый этаж, пока звучат гудки, чтобы Агата не услышала разговора, иначе её весёлое настроение может перерасти в апатию, или того хуже, в агрессию.

Один. Второй. Третий. Четвёртый… И вот на том конце провода раздаётся хриплый голос мистера Томпсона:

— Александр, здравствуйте, что-то случилось?

— Да, здравствуйте, — устало вздохнув, я сажусь за кухонный стол и прикрываю глаза. — Агата носится по комнате, как Вы и говорили, у неё очень хаотичные движения, — делаю небольшую паузу, которую мужчина не смеет нарушить и продолжаю: — А ещё безпричинный смех.

— Мистер Нильсен, — строго начинает доктор, а я вытягиваюсь, словно струна, готовясь внимательно выслушать каждое слово, — я Вам говорил, что её пора отправить на лечение, иначе дальше будет только хуже. Понимаете, — гораздо мягче говорит он, — она может навредить себе, и Вы попросту не сможете её спасти.

Сердце замирает, а в висках неприятно пульсирует. Пытаюсь осознать каждое слово, но это даётся с огромным трудом. В голове не укладывается то, что моя девочка, моя лилла каттен может навредить себе. Это просто невозможно.

— О чём Вы говорите? — недоуменно спрашиваю я и поднимаюсь с места, чтобы налить себе очередную кружку кофе.

— Поймите, заболевание Агаты очень серьёзное. Биполярное расстройство нужно контролировать, вылечить невозможно, но её фазы можно притормозить, — взволнованно сказал доктор и глубоко вздохнул. — Вы сами не справитесь, она может убить себя.

Замираю словно статуя и бездумно смотрю на стену. Она может убить себя. В голове сразу всплывают тела наших умерших друзей, и мозг рисует картинку, которая сдавливает грудную клетку, не позволяя сделать даже крохотный вдох.

Я вижу, как стою на кладбище, а в гробу лежит моя Агата. Такая бледная, холодная, безжизненная, но всё ещё красивая и до сумасшествия любимая. Сжимаю её ледяную руку, а по щекам льются горячие слёзы, которые никак не останавливают свой поток. Что-то бессвязно шепчу, не в силах разобрать даже слова. И только вижу её тело, убитое моими руками, которые не смогли вовремя её спасти.

Словно в бреду бью в стену кулаком, разбивая костяшки пальцев до крови и громко кричу, глубоко в душе надеясь, что любимая не услышит, либо же не обратит внимания. Я просто не в силах сдержать ту внутреннюю борьбу, боль и неверие. Не понимаю, за что жизнь так поступает с Агатой, со мной… За что?

— Мистер Нильсен! — звучит в телефоне крик мистера Томпсона. — Возьмите себя в руки!

А я не могу, просто не могу. Не хочу принимать ту правду, что обрушивается на меня с каждым днём. Не могу собрать мою любимую и отвезти в клинику для душевнобольных. Не могу признать тот факт, что Агата больна, больна серьёзно. Я не могу. Больше не получается быть сильным.