«Мы — там и здесь» [Разговоры с российскими эмигрантами в Америке]

Случалось ей, опять-таки благодаря своему беспредельному терпению и знанию семейной терапии (есть у психологов и такое искусство), восстанавливать контакты между пожилыми родителями и их взрослыми детьми. В одном случае ей удалось примирить 92-летнего папу с 65-летним сыном. Семь лет до этого эти двое не виделись и даже не разговаривали друг с другом по телефону. Много и других трогательных историй услыхал я об Анне Крайн, прежде чем состоялась наша встреча.

Комплименты, высказанные по её адресу, Анна восприняла с иронической улыбкой. "Мне просто повезло в Америке, — говорит она, — вот уже восемь лет я занимаюсь своим любимым делом. А коли дело любимое, то и стараешься…"

Ленинградка Крайн окончила Финансово-экономический институт, как социолог производственного коллектива. Специалистов таких в тот год насчитывалось всего 25 человек на всю страну, и они мало кому были нужны. Но Анна обнаружила в своей профессии сферу, где она действительно могла быть полезной людям. Речь шла о стареющих деятелях искусства. Что происходит со всеми этими танцорами, актёрами, балетмейстерами и оркестрантами, когда по возрасту они вынуждены уйти на пенсию и таким образом теряют возможность продолжать любимое дело? Люди в общем-то не очень старые, они поступают на работу завхозами, приёмщиками в ателье, и, разумеется, чувствуют себя при этом более чем неудовлетворёнными. В своей диссертации юный социолог призвала современников к уважению личности, а тем более личности с большим культурным опытом. Она не ограничилась призывами. Окончив институт, Анна создала группу социологической помощи таким людям. Её исследования подсказывали: идеальным решением судьбы вчерашних танцоров и музыкантов было бы приобщение их к культуртрегерству. Этих людей следует привлечь к распространению культуры и искусства среди широкой публики, и особенно среди молодёжи.

Уважение к личности…. О смысле этого понятия Анна задумалась, ещё будучи школьницей. Она с нежностью вспоминает свою семью, где её никогда не ругали, не оскорбляли. Несмотря на весьма скромные материальные средства, врач-мама и инженер-папа ни в чём не отказывали детям. Семья из четырёх человек жила в двухкомнатной "хрущёбе" и тем не менее детям не запрещалось приводить домой своих школьных друзей. Подружки Анны удивлялись: прежде, чем войти в комнату дочери-школьницы, папа осторожно стучал в дверь. И так во всём.

Принцип уважения личности, независимо от возраста, пола и общественного положения Анна Крайн и сегодня считает главным элементом в своих отношениях с окружающими, и в том числе с пациентами, которые обращаются к ней как к психотерапевту. Частный приём открыла она ещё несколько лет назад. Принимает в Бруклине и у себя дома в городке Парамус (Нью Джерси). Я спросил, почему в русских газетах не видно её объявлений. "Среди моих пациентов немало и русскоязычных и американцев, — ответила она. — Рекламу же не даю, потому что рекламы моих коллег, которые я вижу, мне решительно не нравятся. Психотерапевты пишут: "Приходите, мы решим все ваши проблемы". Всех проблем я разрешить не могу. Да это и вообще невозможно. Когда продумаю более точную формулу своих возможностей, помещу в газету рекламу. А пока побывавшие на приёме люди передают мой адрес и телефон другим, другие — третьим. Недостатка в пациентах не чувствую.

Передо мной только что вышедшая из печати книга Анны Крайн. Издание это необычно во многих отношениях. Добрую треть места на страницах занимают детские цветные картинки. Необычен для эмигрантских изданий и твёрдый коленкоровый переплёт. Мои коллеги-литераторы чаще всего выпускают свои сочинения в дешёвых мягких обложках. Но особенно необычно прозвучал для меня заголовок этого научного труда "The Art Therapy and the Therapy of Art". Я бы перевёл его как "Мастерство лечения и лечение искусством". Заголовок этот как бы подхватывает мысль древнегреческого философа Гиппократа о том, что медицина (лечение) — не есть наука, это искусство, личное мастерство каждого отдельного медика. "То, что вы держите в руках — первая книга из задуманного мною пятитомника, — говорит Анна. — Издать все пять сразу не смогла, но не теряю надежды познакомить читателей с многочисленными проблемами, которые открылись мне, как психотерапевту." Не случаен, оказывается, и прочный переплёт. По словам автора, её труд предназначен для людей, которые пытаются разобраться с собственными психологическими сложностями. Им предстоит годами снова и снова заглядывать на эти страницы. Книга окажется своеобразным "душевным справочником", рассчитанным на годы. "Я нарочно сделала её такой прочной, чтобы она служила нашим читателям как можно дольше", — комментирует Анна.