«Мы — там и здесь» [Разговоры с российскими эмигрантами в Америке]

Исторические воспоминания ещё более обострились, когда в воскресенье 10 сентября Игоря Новосильцова привезли в посёлок Полотняный завод. Из этих мест шла линия предков матери Игоря Леонидовича — Гончаровых. Ну да, тех самых, что в начале XVIII столетия основали тут две фабрики, производящие корабельные паруса и писчую бумагу. Те самые Гончаровы, из семьи которых вышла и жена А. С. Пушкина Наталья. Они прямые предки моего сегодняшнего собеседника. В Полотняном Заводе родились и похоронены его двоюродные братья и сестры, их дети. Тут в небольшом заводском посёлке и состоялась основная часть празднования дня рождения Игоря Новосильцова. Из Москвы приехали многочисленные потомки Гончаровых, пели племяннику "Многая Лета", епископ Калужский держал приветственную речь, разъяснял гостям, что такое общество "Сеятель" и кто таков председатель этой организации. Встреча с "малой родиной" взволновала и порадовала приезжего. Тем не менее в одно из самых родных мест он всё-таки не поехал. Новосильцов-отец владел наследственным имением Карцево близ города Мещевска. Но, как удалось узнать, барский дом со множеством пристроек был местными мужиками разрушен до основания, а огромный фруктовый сад вырублен. От имения ничего не осталось.

Но, как ни приятно было навестить родные места, поездка Новосильцова имела совсем другое назначение. "За первые четыре года существования "Сеятеля" мы отправили в Россию семян и сельскохозяйственной техники на два миллиона долларов, — рассказывает он. — Все эти деньги были пожертвованы русскими эмигрантами "первой" и "второй" волн.

Я поехал, чтобы проверить, действительно ли доходят наши дары тем, для кого они были предназначены." Объезд многих монастырей и встреча с офицерами-отставниками убедила его, что отправляемые из Америки семена и техника доходят без потерь.

Проложить путь американским подаркам к российским земледельцам было непросто. Только добравшись до вершин московской власти, Игорь Леонидович смог добиться распоряжения, что контейнеры, отправляемые из Нью-Йорка, российские таможенники вскрывать не станут и облагать налогами американские дары не будут. Уговор этот российская сторона пока соблюдает. Наглухо запечатанный в Америке контейнер идёт в Москву в Даниловский монастырь, там его распечатывают и распределяют семена и сельскохозяйственную технику по строго составленному списку.

Главная проблема: извлечь пакетики семян из мешков и ящиков, распределить их и разослать по хозяйствам. В каждой коробке тысяча пакетиков, в каждом мешке — 2800, фасоль, кукуруза, свёкла, морковь, лук и т. д. Их надо пропорционально рассортировать, чтобы каждый получатель имел вдоволь всего. Работа нелёгкая, на месяцы. И никакой оплаты за неё не полагается. Игорь Леонидович ездил искать добровольцев. С удовлетворением заявляет, что нашёл. Другая цель поездки: уточнить, в чём особенно нуждаются российские земледельцы. "Разъезжая по Московской, Калужской и Псковской областям, я заметил, что на дорогах становится всё больше повозок, запряжённых лошадьми. Появились лошади и в монастырях. Бензин дорог, его не хватает, так что в деревнях начинают разводить коней. А коли вернулись к "лошадиному веку", то и нас просят присылать как можно больше "лошадиной техники", то есть плуги, бороны, соответствующую упряжку." "Но где же найти в сегодняшней Америке технику XIX столетия? В музеях?" — изумился я. Оказывается, и в США есть люди, которые и по сей день не расстались с плугом и бороной. Это эмиши. (Эмиши или менониты — религиозная группа протестантов, поселившаяся в Америке в XVII веке. Основное занятие — земледелие и ручное мастерство. По религиозным соображениям эмиши отказываются от современной техники: телефонов, телевизоров, автомобилей и сельскохозяйственных машин: тракторов, сеялок, косилок.) "Я намерен обратиться к ним с письмом, объяснить обстановку в России и уверен, эти трудовые, честные люди не откажутся продать, а может быть и подарить что-то из своей "лошажьей техники".