Мы умели верить

Вид канавы, засыпанной пылью. Там и вправду что-то сверкало, но это могли быть мелкие осколки стеклопластика. Несомненно. Фиона всеми силами старалась поверить, что там что-то большее.

Снова голос Нико, из-за камеры: «Я готов к крупному плану, мистер Кампо!»

Канава и долгая тишина.

Фиона ожидала, что фильм на этом и закончится, но нет: когда смех утих, камера неловко повернулась на мужчину, собиравшего в хвост длинные черные волосы. На мать, идущую с маленьким сыном за руку, мимо последних зевак. На Йеля и Чарли, уходящих по тротуару, такой явной парой, в нескольких дюймах друг от друга, но не касаясь. Вокруг них тишина, большая, как город.

И фильм пошел по новой. Все снова стоят, «Бистро» целое. Мальчишки – руки в брюки – ждут, когда все начнется.

Авторское уведомление и благодарности

Хотя герои романа и их жизни вымышлены, я старалась быть максимально правдивой в описании мест и общественных событий, позволяя себе вольности только в случаях необходимости. Вот некоторые из них: чтобы не писать о реальных людях, я пересоздала мир голубой прессы Чикаго; все упомянутые публикации – плод авторского воображения. И хотя вымышленная галерея Бригга имеет общие черты с Художественным музеем Блоков при Северо-Западном университете, это не одно и то же место. Театральной труппы «Дикий гвалт» не существовало, но в различных театрах имелись голубые труппы, такие как «Lionheart». Часть событий демонстрации 1990-го года перед AMA показана в сжатом виде. Ресторан «Энн Сатер» постоянно поддерживал чикагское гей-сообщество и служил местом проведения многих мероприятий по сбору средств, однако там не проводилась, насколько мне известно, благотворительная акция для «Говарда Брауна» в декабре 1985-го.

У меня была бы душа не на месте, если бы я не упомянула, что новый вольер для пингвинов в зоопарке Линкольн-парка прекрасен, и пингвины выглядят счастливыми; там больше нет ничего мрачного или депрессивного.

Книг или фильмов на тему кризиса СПИДа в Чикаго не так много, как я надеялась, начиная этот проект. Тем не менее, могу рекомендовать несколько отличных источников для желающих изучить этот вопрос глубже. МК Сервик создала прекрасный графический роман «Смены», о своей работе медсестрой в отделении 371 для больных СПИДом Масонского медицинского центра в Иллинойсе. Кроме того, МК Сервик болела душой за мою книгу и стала одним из ее первых и бесценных читателей. Документальный фильм «Короткий запал» о жизни основателя чикагского отделения ACT UP Дэниела Сотомайора трудно найти, но абсолютно стоит посмотреть. Два писателя, Трэйси Байм и Оуэн Кинхен, проделали титаническую работу по описанию истории гей-сообщества Чикаго. Их журнальные статьи и книги очень мне помогли, и я благодарна им обоим за уделенное мне время. Оуэн также стал превосходным рецензентом этого романа; если будете в Чикаго, не поленитесь заглянуть к нему в книжный магазин «Unabridged Bookstore».

Настоящим сокровищем стали онлайн-архивы и устные истории, доступные на сайте Windy City Times, главным образом, стараниями Трэйси Байма. Газета Windy City Times начала выходить в 1985-м году, и я благодарна библиотеке Гарольда Вашингтона за то, что она сохранила первые номера. (Пользуясь случаем, выражаю признательность Гарольду Вашингтону: слова, которые он говорит в этой книге на гей-параде 1986-го года, это его реальные слова.) Прекрасным источником по вопросам и истории сообщества LGBTQ является Библиотека Герберта/Харта, оказавшая мне бесценную поддержку и предоставившая материалы. В настоящее время на YouTube можно найти запись марша на AMA, прошедшего в апреле 1990-го года, которую я всячески рекомендую. Лучшим письменным свидетельством, что я нашла об этой демонстрации, является статья «Злейший квир» от 16 августа 1990 года в номере Chicago Reader. Серия фотографий Дуга Ишара «Маргинальная среда»[148] прекрасно показывает жизнь геев на пляже Белмонт-рокс в восьмидесятые; и хотя творчество Ричарда Кампо существенно отличается от работ Ишара, я благодарна ему и другим фотографам, снимавшим как постановочные, так и документальные кадры, которые донесли до меня ту эпоху.

Написание этого романа потребовало от меня напряженных и непрерывных размышлений, обсуждений и опасений по поводу границы между вымыслом и реальностью – и эта граница может быть воспринята по-разному разными читателями. Я питаю огромную надежду, что эта книга побудит любопытных к чтению непосредственных, личных свидетельств о кризисе СПИДа, и что любые места, где я что-то напутала, вдохновят людей рассказывать свои собственные истории.